Можно, конечно, поступить совсем нагло. Собрать чёрных магов из Ближнего Круга, посмотреть на них многозначительно и сказать: «Я всё знаю о ваших делишках, ребята. Компромат есть на каждого. Если хотите и дальше заседать — с вас ремонт дорог в Чёрном Городе. Не обеднеете».

Пожалуй, может сработать. Даже реальный компромат собирать не придётся — уж говорить убедительно я умею. Только вот нюансик: чёрные маги-то не радугой питаются. Могут объявить войну. Что на фоне текущих событий — такое себе удовольствие.

А уж если сами на меня компромат нароют — вовсе грустно получится.

— Это мы понимаем, что добрые, — отважно сказал мой собеседник. — Да только у вас, ваше сиятельство, такая физиономия сейчас, как будто вас заставили,

— Это не из-за тебя, — отмахнулся я. — Мысли тяжёлые меня посещают. О главных проблемах нашей Родины.

— Это о каких же?

— Дураки и дороги, какие же ещё.

— И у меня вот тоже… мысли, — признался мужик. — Думаю, вывезете вы меня сейчас куда подальше. Тюкнете по темечку, да и прикопаете у обочины.

— Изнасилую сперва, чего добру пропадать, — усмехнулся я.

— Да я не всерьёз, — вздохнул мужик. — Просто очень уж странно это всё. Отродясь я от вашего брата ничего хорошего не видел. Только по роже получал.

— Жизнь течёт, всё меняется, — буркнул я. — Люди меняются. Хотя не всем это очевидно, конечно… всё, приехали.

Машину мою на проходной знали, шлагбаум подняли сразу — даже притормаживать не пришлось. А через десять минут мы со съёжившимся от смущения мужичком уже сидели в кабинете директора.

— Неожиданно, неожиданно, — приговаривал директор, самолично наливая чай дрожащими от волнения руками. — Вы к нам, ваше сиятельство, по делу какому? Или так, в гости? То есть, мы гостям-то завсегда рады, не извольте сомневаться…

— Недосуг мне по гостям разгуливать, — я взял чашку. — По делу приехал.

— Что за дело? — Директор, плюхнувшись в кресло, развёл руками. — У нас тут вроде бы всё хорошо, тихо-гладко. Ничего такого, то есть, не происходит…

Я посмотрел на этого отчаянно потеющего, лысого крючкотвора в сером костюме. Крутит ведь тут чего-то. Как пить дать — крутит! Я в этом никогда не сомневался. Да и сам Федот, предложивший его на пост директора, клятвенно меня заверил, что крутить он — будет.

«Ну и на кой нам такой управленец?» — спросил я тогда.

«Как это на кой, ваше сиятельство⁈ — изумился Федот. — Заводик-то — не хухры-мухры, согласитесь. Тут умный человек нужен. Чтобы всё работать продолжало, да прибыля приносить».

«Соглашусь. А при чём тут…»

«Дак, при том, что умный человек — разве ж не сообразит, что он подставное лицо? И что чуть чего — ему и в острог садиться и голову на плаху класть?»

«Ну… сообразит, конечно».

«Вот, то-то. Оно, конечно, дурака в кресло посадить — дело нехитрое. Однако таким манером от завода через полгода рожки да ножки останутся. Потому я — уж не серчайте, ваше сиятельство, — предпочту посадить туда негодяя. Который свою выгоду, конечно, не забудет, однако и нас с вами обижать побоится».

Против такой аргументации мне сложно было что-то возразить. Если затеял игру вне закона — в ней будут свои нюансы, никуда от них не денешься. Главное, чтобы игра стоила свеч.

В общем, я проглотил желание схватить этого мозгляка за грудки, встряхнуть как следует и заставить раскрыть все свои хитрые ходы.

— Вопрос номер один, — сказал я. — Помимо обычных закупщиков кто-то возникал? Я не мелюзгу имею в виду, а серьёзных людей.

Этих серьёзных людей я ждал. Чуйка говорила мне, что завод по производству беоприпасов Юсупов держал не просто так. Есть тут какие-то интересные ниточки.

— Я ваши инструкции очень хорошо помню, — обиделся директор. — Если бы вдруг чего — я бы немедленно! Мне ведь, согласитесь, неприятности тоже не нужны.

— Да мало ли. — Я не сводил с директора взгляда. — Может быть, столковались.

Прижав руки к груди, директор принялся божиться, что ничего подобного не то что не было, но и вовсе быть не могло во всем подлунном мире. Послушав из вежливости с полминуты, я оборвал его громким:

— Ладно! Второй вопрос. Работники вам нужны?

— Да вроде… — Директор растерялся окончательно. — Ваше сиятельство, не извольте беспокоиться. Всё хорошо с работниками, полный штат. Никаких, извольте заметить, нужд мы не…

— А если подумать? — перебил я.

Тут сообразительный управленец перевёл взгляд на съёжившегося мужичонку. И в голове у него щёлкнуло.

— Ну да! — воскликнул он. — Конечно же, как мог забыть! В литейном цеху как раз человека не хватает. Мне же мастер на днях жаловался — не хватает, говорит, человека! До зарезу нужен.

— Вот видите, — улыбнулся я. — Меня сердце не обманывает. Чуяло, что нужен вам работник.

— Сию секунду оформим! — Директор, поняв, что может мне угодить, ничем не рискуя, буквально засиял. — Пусть проходит в бухгалтерию, там скажет, что я приказал. Впрочем, вот, сию секунду бумагу напишу. — Директор схватил лист бумаги, набросал на нём несколько размашистых строк. Сунул мужику. — Держи, голубчик. — Семейный?

— Так точно… — обалдело глядя на бумагу, пробормотал тот.

— Тогда, стало быть, отдельная комната в общежитии, питание для семьи в заводской столовой — всё как полагается.

Бывший суицидник, не веря ушам, взял свой пропуск в светлое будущее. И, бормоча благодарности, вышел за дверь. Как только дверь закрылась, я снова осчастливил директора тяжёлым взглядом.

— До мастера донесите, что особого отношения к нему быть не должно.

— А… А какое же нужно? — захлопал глазами директор.

— Обычное, — пожал я плечами. — Если начнёт пьяным являться и творить всякую дичь, то…

— Уволить?

— Мне дать знать. Я сам приеду и разберусь.

— Как вам будет угодно. А могу полюбопытствовать, ради чего это?

— Социальный эксперимент, — усмехнулся я.

— Соци… Как это вы изволите, простите?..

— Прощаю. — Я встал. — И вы прощайте. За чай — спасибо. А разговор наш помните. Все наши разговоры.

* * *

Когда я вернулся в лечебницу, великий князь уже окончил свои великие дела. Клавдия