— обернулся я, вставая у руля.

Студенты, вцепившись в поручни, кивнули, и я активировал полёт.

На наш отъезд поглядеть собралась вся деревня, и толпа дружно ахнула, стоило такой махине оторваться от земли и зависнуть в полуметре.

— Через пару дней будем, — помахал я застывшему с раскрытым ртом старосте, — приглядите за стройкой.

Выбранный мною первым ветродуем Маршуш запустил с рук поток воздуха, наполняя парус, и медленно и величаво наш корабль поплыл, размеренно и неторопливо, но неуклонно набирая скорость.

Деревенские подались вперёд, жадно наблюдая, как мы приближаемся к реке. Узенький мостик при всём желании не мог пропустить такую махину, но я недрогнувшей рукой направил нас прямо поперёк водной глади. Вновь новый вздох пронёсся над толпой, когда мы, набрав ход, проскользили над водой и оказались на другом берегу.

— Понеслась! — выкрикнул я, чувствуя необычайный душевный подъём, гордый, что моя конструкция летит и не разваливается, и чуть довернул парус, намереваясь обогнуть росшее на пути дерево.

И тут выяснился один недостаток нашего корабля. Набрав инерцию, поворачивать он начинал очень неохотно, поэтому дерево только жалобно хрустнуло, нас чуть тряхнуло, и позади остался покосившийся пенёк, чуть подпортивший радость от успеха.

— Это мелочь, ерунда, — обернувшись, заулыбался я остальным, — надо просто чуть заранее закладывать поворот.

Правда, когда мы снесли второе дерево, я уже не улыбался. И почему я не подумал, что дорога через лес не будет прямой? Она петляла между деревьев, как пьяная змея, а я единственное, что мог, это постараться не влететь в особенно толстый и крепкий ствол. Остальной подлесок мы сносили начисто, ломясь вперёд с неуклюжестью носорога, срубая деревца по десять-пятнадцать сантиметров в диаметре. С массой в несколько десятков тонн это было несложно.

Если, по началу, я ещё дёргался, то, примерно через полчаса такого полёта, только крепко держал руль, стараясь не смотреть по сторонам и делать морду кирпичом, под непрекращающийся треск и разлетающиеся во все стороны ветки с сучьями.

— Дерево! — вдруг крикнул сидевший ближе всего Авсан, когда мы углубились прилично в лесок, и я увидел, как перед нами заваливается бревно, а за ним на дорогу выскакивают машущие оружием мужики.

Наверное, они хотели нас остановить. Глупцы, земля им пухом. Врубившись всей массой, мы снесли и бревно, и мужиков, полетевших, кувыркаясь в воздухе, в разные стороны.

— Не жильцы, — пробормотал я, провожая взглядом просвистевшие мимо сапоги неудачливых разбойников.

Как говорится, тапки слетели, всё, без шансов.

Скорость у нас была уже километров за пятьдесят в час, тряхнуло знатно, я даже слегка стал переживать за целостность нашего носа, благо обошлось, и конструкция не пострадала. Обернувшись, увидел, что несколько студентов, не удержавшись, слетели с лавок на пол, но, вроде, кроме ушибов, ничего серьёзного там не было.

Момент, когда мы выскочили из леса на простор, я воспринял с облегчением. Там уже пошли поля, и видимость сразу стала хорошей, можно было загодя планировать манёвры. Да и бандитов уже можно было не ждать.

Вокруг Прилесья хватало и других деревень, но все они находились куда ближе, чем Тенистая долина. Видать, под школу отдельно организовывали, специально подальше отодвинув от города. Не знаю уж, кто был такой умный, но с нашим транспортом всё стало куда ближе, и можно было уже по этому поводу не переживать.

Вечерело, и с полей по дороге то и дело попадались другие телеги с возвращающимися домой крестьянами. Когда мы проносились мимо них с ветерком, они только провожали дикими взглядами наше судно на воздушной подушке, как я его назвал, и судорожно дёргали за поводья лошадей, тормозя.

«Привыкнут, — подумал я, — ещё пару раз туда-сюда скатаемся, и привыкнут».

— Профессор, ворота скоро закроют, — тревожно произнесла Тания, поднявшись с места и подходя ко мне, осторожно балансируя на чуть покачивающейся палубе, — после заката всегда запирают.

Тут слегка тряхнуло, и она, ойкнув, вцепилась в меня.

— Ничего, договоримся как-нибудь, — с оптимизмом ответил я, но подумал, что следует несколько поднажать, чтобы совсем по темноте не лететь, мало ли что.

— Поднажали! — крикнул я, и очередной вставший на ветродуй студент выдал воздушный поток, ещё сильнее надувая парус.

Солнце опускалось всё ниже, и когда показались вдалеке стены города, над горизонтом виднелся только его самый краешек.

— Успеем! — рыкнул я, направляя прямо в закрывающиеся ворота.

Благо, предместья были в стороне, а здесь поля примыкали почти к самому городу, поэтому летел я по кратчайшей прямой. Когда до ворот осталось метров сто, я махнул рукой, чтобы перестали надувать парус. Оставалось затормозить и…

— Твою мать! — меня окатило холодом, да так, что мурашки побежали по телу, подняв дыбом волоски, — а как тормозить-то⁈

Вот это я упустил. Конструируя корабль, совсем забыл придумать систему торможения, и теперь мы, набрав сумасшедшую инерцию, громадным тараном неслись прямо в смыкающиеся створки ворот. Я уже видел суетящихся на стене стражников, машущих чем-то в воздухе и что-то кричащих.

Тут я вспомнил, что у истребителей для сброса скорости бывает тормозной парашют, и, осенённый идеей, отпустив штурвал, забежал вперёд, становясь перед парусом и прошептав заклинание, что есть мочи стал дуть в обратную сторону.

От резкого рывка судно клюнуло носом, чуть не сбив с ног, но своего я добился, мы начали быстро скорость снижать. Не хватило буквально чуть-чуть. Уже на излёте мы-таки врубились в обитые железом массивные воротины, с грохотом распахивая их обратно, и ворвались внутрь городских стен. Я тут же деактивировал артефакты полёта, отчего, грохнувшись на брусчатку, мы со скрежетом проскользили ещё десяток метров и уже окончательно остановились, почти уперевшись носом в стену дома.

— Фух, — плюхнулся я на задницу, вытирая выступивший пот.

Слава богам, вроде никого не задавили и почти ничего не разрушили. Отделались, что называется, лёгким испугом.

Впрочем, когда я поднялся на ноги, оказалось, что местная стража несколько другого мнения. Раздавались громкие свистки, и от сторожевых башен к нам, грозно выставив перед собой алебарды, бежала целая толпа. Окружив корабль, они замерли, а какой-то их начальник, благоразумно не суясь в первые ряды, выкрикнул:

— Именем короля, отвечайте, кто такие и по какому праву врываетесь в город!

— Спокойствие, только спокойствие, — голосом Карлсона из мультика произнёс я, выставляя руки перед собой, — я профессор магии, преподаватель школы магии Тенистая долина, а это мои студенты.

— Школа магии? — не поверил тот.

— Она самая, — я