— Понимаю.

— И что мне остается делать? Попрошайничать? Так, по крайней мере, я могу зарабатывать на жизнь и оплачивать учебу детей.

Сестеро не могла поверить своей удаче. С Педро будет намного легче, чем она ожидала. Ей просто нужно направить разговор в нужное русло.

— А кто покупает у тебя моллюсков? — спросила она. Рыбак замолчал, и она поняла, что слишком быстро сменила тему. — В смысле, если я наберу ведро, кому я могу их продать?

Вдалеке, у самого отлива виднелись силуэты двух других браконьеров. Спутать их с кем-то другим было невозможно: они согнулись над песком с небольшой мотыгой в руках.

— Не волнуйся, я позабочусь об этом. Отдашь мне свою добычу, а завтра рассчитаемся. И не рассчитывай набрать полное ведро в первую же ночь. К тому времени, как ты это поймешь, начнется прилив, и ты уже не сможешь поймать ни одного моллюска.

— Я хочу продавать напрямую.

— Тогда ищи ресторан, который у тебя их купит. Здесь у каждого свои клиенты.

— А я думала, что кто-то один покупает все, а затем сам занимается продажей…

Браконьер издал смешок.

— Вот еще. У нас тут не настолько все налажено. Каждый идет своим путем. Дай мне свой номер телефона. Я помогу тебе.

— Свободные люди, — протянула Сестеро, скрывая свое разочарование. Если никто не руководит всеми этими мужчинами и, возможно, женщинами, то им придется отмести незаконную ловлю моллюсков как возможный мотив преступления. И без того трудно представить, как контрабандный торговец убивает кого-то, чтобы защитить свой бизнес, но то, что это могли сделать безработные за пригоршню евро, — это уже на грани фантастики.

— Твои знают, что ты здесь? — спросил рыбак, сделав дозвон на номер Сестеро. — Видишь это отверстие в песке? Вот твой моллюск. Давай, бери мотыгу.

Сестеро нахмурилась. Вопрос насторожил ее. Зачем он спрашивает? Внезапно она пожалела, что не взяла с собой пистолет.

— Нет, я никому не говорила, куда собираюсь, — ответила она и наклонилась, чтобы потрогать песок рукой. Он был не зернистый и грубый, как на пляже, а липкий и грязный. Неприятное ощущение. Но вот он, ее первый моллюск, круглый и холодный.

— Поздравляю. Вот и несколько центов, — сказал Педро, доставая из кармана пачку «Дукадос». — Ты куришь? Конечно, нет, у тебя же ребенок. Тем лучше. А мне пора бы бросить. — Он поднес обе руки к лицу, защищаясь от ветра, и щелкнул зажигалкой. — Неудивительно, что ты никому не сказала, что отправилась за моллюсками. Я уже несколько месяцев этим занимаюсь, и никто не знает. Семья думает, что я еду на фабрику, ночная смена. Не хочу, чтобы дети знали, что я неудачник. — Он задумчиво вздохнул. — Ищу моллюсков, пока отлив позволяет, а остаток ночи провожу в машине, пытаясь хоть немного поспать. В половине седьмого я захожу в дом, как раньше, когда эти козлы еще не вышвырнули меня, будто старого пса.

Сестеро огляделась вокруг. Другой браконьер потихоньку приближался к ним. Он бродил то туда, то сюда, как и все они, снова и снова сгибаясь отточенным движением.

— Ты не неудачник.

— Еще какой.

— Вовсе нет. Твои дети гордились бы тобой.

Педро горько рассмеялся и сделал последнюю затяжку. Затем затушил сигарету о подошву, сунул окурок в пустую пачку и убрал ее в карман.

— Дети никогда не гордятся своими родителями.

Сестеро подумала о собственной семье. Что ж, браконьер прав.

— А эта убитая журналистка, она сильно вам мешала? — Склонившись над вторым моллюском, Сестеро затаила дыхание в ожидании ответа.

— Достаточно, — признал Педро. — Она добилась того, что однажды полиция приехала, чтобы всех нас записать. Вот скажи мне, какой от нас вред? Заливу ничего не сделается от того, что несколько бедняков достанут несколько килограммов моллюсков. Но она упорно занималась обличением несчастных бедняков вместо сильных мира сего. Можно подумать, что в Гернике нет негодяев, на которых стоит обратить внимание. Хорошо хоть, что в последнее время она взялась за наркоторговцев. Вот это действительно опасные люди.

Сестеро выждала немного, чтобы придумать ответ. Педро только что подарил ей шанс, и нельзя его упускать.

— Я думала, это просто фантазии Наталии. Здесь что, правда есть наркоторговцы?

— А то. И если их не приструнят в ближайшее время, мы превратимся во второй Альхесирас[5], — заявил рыбак, наклонившись за моллюском. Ополоснув его в луже, он протянул его Сестеро. — На, держи, а то уйдешь ни с чем.

Детектив не могла позволить ему закрыть тему.

— А полиция что, ничего не делает?

Педро вздохнул.

— У этих наркобаронов слишком много власти. Да скоро сама узнаешь. Просто приходи сюда несколько ночей подряд, и увидишь своими глазами.

— Вы их однажды видели? Правда, что ли? — Сестеро отложила мотыгу.

— Однажды? — Рыбак ухмыльнулся. Он махнул рукой в сторону противоположного берега. Слабый оранжевый ореол, состоящий из миллионов взвешенных частиц воды, окружал каждый уличный фонарь. Остальное погрузилось в полную темноту. Это был мир теней, где море и суша обнимались в замысловатом лабиринте каналов и топей, которые туман делал еще более непроходимыми.

— Если они там, значит, будет разгрузка.

Сестеро не поняла, о ком он.

— Я никого не вижу, — сказала она, прищурившись.

Педро сплюнул.

— Рыбаки. Любой, кто хоть немного знаком с морем, понимает, что во время отлива рыбу не ловят. И что же, интересно знать, делают там под покровом ночи эти ребята с удочками, когда песка здесь больше, чем воды?

Теперь детектив наконец их разглядела. Они расположились там, один за другим, каждые двадцать или тридцать метров.

— Они занимают места во время отлива. Позже, когда уровень воды поднимается и можно плавать, к ним на полной скорости подходит катер, проходит мимо и уплывает куда-то в сторону Герники.

— И это наркоторговцы?

Педро горько фыркнул.

— То, что показывают в «Кокаиновом береге»,[6] — просто детские шалости по сравнению с ними.

Ребята.

— А полиция?

Сплюнув, Педро сунул руку в карман и вытащил новую сигарету.

— Они в доле. А ты как думала? Их больше волнуем мы. Один раз я видел патрульный катер в заливе рядом с ними. Я так слышал, что пару недель назад они перехватили лодку в Муруэте. Но, конечно, ничего не нашли.