– Это… гм… сурово.

– Некоторое время назад Роза спросила, читал ли я одну из ее статей. Статья была так себе. Я высказал свои замечания. Неделей позже на нашем семинаре она представила исправленную с учетом моих замечаний статью. Все преподаватели, включая Гранжье, наперебой говорили о том, что Роза – гений. Пожалуй, фальшивка – неподходящее слово. Она манипулятор, готова на все ради победы. Однажды я встретил ее брата. Он сказал, что Роза либо добьется международного признания, либо сорвется. Третьего не дано.

– Хм-м-м-м… Роза точно не фальшивка. Все, что говорили о ней преподаватели и тогда, когда мы учились в университете, и сейчас, – правда. Она безупречно говорит по-французски, она исследует интересную тему. Некоторым людям удается все, за что они берутся. Отрицать это – значит завидовать.

– Хочешь сказать, что я завидую?

– Несправедливо осуждать человека за то, что он крутой.

– Еще она заигрывает со всеми подряд.

– С кем же?

– Со мной, Люком, Берти, Уильямом, Катриной, Дэнни. Даже с Эндикоттом! Не то чтобы Эндикотт обращал на нее внимание. Судя по всему, у нее был роман со Стю Карлссоном. Ты ведь знала об этом?

– Нет, и я не верю в то, что у них был роман.

– Говорят, в академических кругах образуются странные союзы, – заметил Шон. – Я и правда думаю, что вы с Розой совсем разные. С тобой легко общаться, ты чуткая. Я слышал, что после вечеринки ты присмотрела за Мейрид.

– Я переживала за подругу. Роза поступила бы так же.

– Как скажешь. – Шон пожал плечами.

Дорога, теперь покрытая тонкой корочкой льда, сузилась и стала серпантином. Она была такой узкой, что, казалось, со встречной машиной мы просто не разъедемся. Прошел час. Шон достал из козырька бумажную карту и попросил указывать ему путь. Я сказала, где надо повернуть налево, а потом направо, на грунтовую дорогу без опознавательных знаков. Через некоторое время мы оказались у кованых ворот, где висела табличка «Драммонд-хаус». Проехав через них, мы припарковались рядом с другими машинами и вышли.

Шон указал на покрытые снегом горные вершины, которые были едва видны в тусклом, рассеянном в тумане свете.

– Эти горы называются Кэрнгормс. Я на них взбирался. Там очень красиво.

Я рассмеялась, потому что едва могла что-то разглядеть.

– Поверю тебе на слово.

Ухоженная лужайка, дом из темно-серого камня… Трудно сказать, когда он был построен – в четырнадцатом веке или в девятнадцатом. Для студенческого отдыха выглядит идеально. Ручки на дубовой двери высотой в двенадцать футов не было, поэтому Шон толкнул ее. Дверь с грохотом распахнулась. Шон картинно махнул рукой, изображая поклон и приглашая меня войти первой.

– Похоже, нас уже ждут, – произнес он.

Мы вошли в устланный коврами холл. Вдоль стен стояли диваны в клетку, в углу находился камин, в котором неровно горело пламя – по помещению гулял сквозняк. Я хотела было закрыть дверь, но услышала звук подъезжающей машины. Шон вернулся на улицу, раздались голоса. Вскоре на пороге возник Берти. Он кивнул мне в знак приветствия. Следом, волоча громоздкий чемодан, появилась Катрина. Я поинтересовалась, не нужна ли ей моя помощь.

– Не волнуйся, я сильная девочка, – улыбнулась она.

За ней вошел Шон с рюкзаком на спине и моим тяжелым чемоданом на колесиках. Последним появился мужчина с рыжими волосами и такой же бородкой. Я закрыла тяжелую входную дверь, и мы представились друг другу.

– Добро пожаловать в «Драммонд-хаус»! Меня зовут Дункан. Мисс Хенли, ваша комната – первая на втором этаже, номер восемнадцать. Мистер О’Мэлли, вы в двадцать третьей. – Мужчина заглянул в планшет и повернулся к Катрине и Берти.

Шон не позволил мне нести чемодан по лестнице, поэтому мы пошли вместе, поднимая пыль на каждой ступеньке.

– Спасибо, – поблагодарила я, когда мы добрались до моей комнаты.

За туалетным столиком перед зеркалом сидела Мейрид. Она красила губы бежевым блеском для губ.

– Привет, соседушка. – Она посмотрела на меня через зеркало. – Рыжеволосый мужчина сказал, что у нас проблемы с отоплением. Он ищет обогреватель.

Я посмотрела на сдвинутые кровати:

– Похоже, мы будем соседями не только по комнате. – Мейрид рассмеялась. Пока я распаковывала вещи, она спустилась вниз, к остальным.

Ковер, покрывало на кровати и выцветшие обои – все в нашей комнате было оформлено в различных оттенках розового. Разложив вещи, я растянулась на кровати и незаметно для себя заснула. Меня разбудил яркий белый свет.

– Ты спустишься на ужин? – спросила Мейрид.

– Сейчас…

Я надела шерстяные брюки и все три свитера, которые взяла с собой. Потом спустилась в обеденный зал, где за тремя большими столами сидели мои коллеги с исторического факультета. Каменные стены украшали оленьи головы с рогами. Из окон эркеров открывался вид на деревья, которые в свете луны отливали черно-синим. Я села между двумя незнакомыми мне студентками. За хаггисом[2] и олениной с черничным соусом мы разговорились. Джессика была американкой, только что защитившей диссертацию, а Мэри – третьекурсницей из Йорка.

Уильям сидел рядом с Джеффом за дальним столом. Когда настало время десерта, ко мне подошла Мейрид.

– К тому времени, как все допьют кофе, новички должны придумать вопросы для викторины. Дело за нами.

– Проще простого, – заверила я ее и, вернувшись в нашу комнату, достала из рюкзака блокнот и ручку. Мейрид уронила голову на руки. Я придумала все вопросы, кроме двух.

Студенты разбились на две команды, одну из которых возглавлял Эндикотт, а другую – Грегори Пратт. Вопросы были следующие:

Перечислите по порядку имена жен Генриха VIII.

Какая страна получила независимость от Кальмарской унии в 1523 году?

Какая английская правительница была известна как «Девятидневная королева»?

Фамилия какого художника эпохи Возрождения была Санти?

Кто в 1593 году изобрел термометр?

Под предводительством кого в 1519 году в Прованс вторглись берберские пираты?

Кто и почему разграбил Рим в 1527 году?

Команда Эндикотта опережала соперников на три очка, когда очередь дошла до моего вопроса о разграблении Рима.

Грегори вздохнул.

– До сих пор вопросы были составлены корректно, однако разграбление Рима в 1527 году – эпизод многогранный. Возможно, армия Священной Римской империи действовала по приказу императора Карла V, поскольку папа Климент VII встал на сторону враждебной Франции. С другой стороны, императорские войска не получали жалованья и имели в своих рядах немецких протестантов. Откровенно говоря, вопрос расплывчатый, а ответ можно интерпретировать по-разному. Лучше задавать конкретные вопросы с однозначными ответами. Давайте перейдем к следующему вопросу.

– Это ваш ответ? – спросил Эндикотт.

– Да. Но я бы предпочел перейти к следующему вопросу.

– Что