и изводит себя мыслями о своей вине перед детьми. Макс был прав — у женщины была депрессия. Свят не хотел брать на себя ответственность за лечение мамы, а пользоваться добротой Маши Женя больше не могла — эта девочка, по сути, для мамы никто. Ей бы самой на ноги встать. Поэтому в ближайших планах было забрать маму к себе, чтобы ухаживать за ней лично, и параллельно искать специалистов, которые помогут с лечением после возвращения на побережье.

Быстро пообедав, Женя и Леша подготовили гостиную для мамы — постелили чистую постель, убрали лишние предметы. А затем направились в родную квартиру Жени.

В этот раз дверь открыл Свят.

— О, сеструха! А это еще кто? Ты же с Максом вроде как? Или… — брат двусмысленно хмыкнул — у вас треугольничек, да?

— Свят, прекрати! — Женя уверенным шагом двинулась вглубь квартиры, отодвигая брата. Тот от неожиданности поддался и пропустил гостей — раньше сестра смелостью не отличалась. — У тебя шутки плоские. В следующий раз придумай что-то оригинальнее. А лучше вообще молчи.

— Эй, я вообще-то твой брат!

— К сожалению, родственников не выбирают!

Женя прошла в гостиную. Алексей приподнял ничего не понимающую женщину на руки и удивленно произнес:

— Да она как пушинка!

Женя подошла к шкафу и распахнула дверцы. Он был практически пустым — два маминых любимых платья и заношенный спортивный костюм одиноко болтались на тонких тремпелях. Со вздохом свернув платья, девушка закрыла дверцу.

Леша вышел в коридор и направился к выходу из квартиры, а вместо него в комнату вошел Свят:

— Жень, а зачем тебе мать? Ей дома надо быть, она улицы боится.

— С тобой она и жить скоро бояться будет. — ответила Женя и прошла мимо брата.

— Слушай, да может ей это… ну… время уже пришло! Дай человеку спокойно последние дни прожить!

— Знаешь что! — Женя резко развернулась и столкнулась с недоумевающим взглядом брата. Похоже, он и в самом деле не думал о том, что маме можно помочь вернуться к жизни. — А вообще не важно. Да, я ее забираю. Она наша мама! Забыл, как она заботилась о нас? Пока дядя Боря не появился в нашей жизни, мы очень неплохо жили! А сейчас я буду заботиться о ней. И сделаю это так, как считаю правильным. Она еще не один десяток лет проживет!

— Ладно, ладно… — Свят поднял руки, будто сдается. — Хочешь возиться — возись. Но имей ввиду, я тебя предупреждал. И еще! Это твоя идея — отдавать бабки аферистам. Врачи только деньги драть с людей умеют, и ложную надежду давать! Я им ни копейки не дам!

Женя почувствовала, что еще больше разочаровывается в брате. Интересно, можно ли достигнуть предела в разочаровании? Брат не собирался лечить мать, и по сути, ждал, пока она сама уйдет в мир иной… Как вообще можно так относиться к родному человеку? Бездушность Свята раздражала, и Женя не сдержалась:

— Закрой свой рот! Она живая! Просто очень больна! А ты… ты просто бесчувственное чудовище! Поверить не могу, что когда-то ты был другим, и мы дружили. Тот Святик, мой брат, которого я помню, был совершенно другим человеком! Он заботился обо мне, был моим лучшим другом! Что с тобой случилось? Ты стал совершенно чужим человеком! Потребителем, эгоистом!

Женя выдохнула и махнула рукой.

— Неважно. Мы будто говорим на разных языках и живем на разных планетах. Через несколько дней я уезжаю, и заберу маму с собой. А ты можешь продолжать жить своей жизнью… — девушка посмотрела брату в глаза — Мне очень жаль, что ты стал таким.

Вернувшись в квартиру бабушки Лены, Женя увидела, как Леша готовит чай, а мама с тем же пустым взглядом лежит на диване и смотрит в одну точку, сжимая в руках уголочек пухового одеяла. Сейчас она была похожа на очень маленького ребенка, беззащитного, очень нуждающегося в заботе и уходе. Женя запретила себе чувствовать жалость и грусть. Она достаточно напереживалась и наплакалась в последние несколько дней. Сейчас нужно было держать себя в руках.

Звонок Марии Петровны отвлек от грустных мыслей.

— Женечка, здравствуй! Не отвлекаю?

— Нет, Мария Петровна! Добрый вечер!

— Как ты, деточка? С мамой уже виделась?

Женя тяжело вздохнула:

— Да… она нуждается в постоянном уходе. Я даже не знаю, как быть… Как перевезти ее и куда обращаться.

— Женечка, я как раз по этому поводу и звоню.

Глава 26

Девушка напряглась. Может, добрая женщина передумала помогать?

Мария Петровна очень тепло относилась к ней. Это было необычно, но к каждому квартиранту она всегда относилась так, будто он родной и близкий человек. Для каждого находила доброе слово, каждому могла помочь советом или небольшим делом. Узнав в общих чертах историю девушки, а затем увидев ее привязанность к матери, какой бы она ни была, и желание помочь ей, добрая женщина согласилась на приезд еще одной квартирантки.

— Труд облагораживает человека! Приобщу ее к делам по хозяйству, да к врачам ее свозишь… а там потихоньку и выйдет на свет твоя мама! Кто в жизни не делает ошибок, и не теряется под грузом проблем? — говорила Мария Петровна Жене, когда они в очередной раз засиделись за вечерним чаем.

Тогда еще ни Женя, ни Мария Петровна и представить себе не могли, что состояние Екатерины намного хуже. Консультации и «терапии трудом» будет недостаточно.

— Мария Петровна, я не смогу привезти маму к Вам… Она боится улицы, да и вообще по признакам сильная депрессия. У нас нет хороших специалистов, с которыми можно проконсультироваться. Нужно искать в другом городе, да и вообще… думаю, нужно наблюдение врачей на какое-то время. Мне так хочется… — девушка запнулась, тяжело вздохнула и продолжила: — хочется, чтобы она еще увидела, какой может быть жизнь. Она могла бы еще столько лет прожить…

— Так, деточка моя! Послушай меня! Твои мысли о наблюдении врачей очень правильные. Маме можно помочь, но и ты не должна класть себя на алтарь и жертвовать собой! Ты молодая, тебе еще свою жизнь строить! Я вот что хотела тебе сказать… недавно вспомнила одного моего старого знакомого, одноклассника… Он стал очень хорошим психиатром. И у него есть связи с хорошими специалистами, которые помогут твоей маме встать на ноги. Я тебе сообщением его номер напишу, а ты позвони сегодня же. О твоем звонке я предупредила, он будет ждать.

Женя выдохнула и почувствовала, как защипало в глазах.

— Мария Петровна, Вас точно мой Ангел-Хранитель ко мне послал! Или меня к