Шрифт:
Закладка:
Я скользил взглядом по ее лицу, изучая форму губ, линию скул, маленький шрам возле уха. Вернулся к глазам — в однородной голубизне затерялись темные точки, будто одинокие планеты, обрамленные пышными длинными ресницами. Облизнувшись, сорвался ниже. Ее грудь поднималась высоко и тревожно. Кружево дешевого черного лифчика выглядывало из мятого ворота. Стало жалко, что она не в моей футболке, что так порочно выставляла темные тугие соски напоказ.
Один шаг, и влепил ее в стену своей тенью. Девушка вскинула подбородок, распахнула глаза, сотрясаясь в жуткой дрожи, ее губа подрагивала, а ресницы трепетали. Я просто стоял рядом и молчал. Пытался дышать и не сорваться. Считал ее ресницы, капельки пота, что выступили на крыльях ровного носа. Она настолько потрясала меня, что я на миг потерялся во времени и забыл, что здесь делаю.
— Ты замерзнешь без пальто...
Потянулся, чтобы накрыть ее плечи рукой, но она отстранилась. Я дернул ее за талию и втолкнул назад, в дом, вызвав порывистый вдох у девушки. Она шумно втянула воздух через нос и выровнялась возле стены, опустив руки вдоль тела и почти уперев в меня вздернутую грудь.
Еще шаг. К стене в прихожей. Прижался к Варе всем телом, позволяя узнать мою мощь и почувствовать жар. Я хотел в нее влипнуть вопреки тому, что она чужая, что она пешка в большой игре…
Прижался теснее, чтобы почувствовать через ткань рубашки, как ошалело стучит ее сердце.
Я не умею соблазнять нежно, разучился, я умею лишь определять границы. И если чего-то хочу — беру, но сейчас у меня была другая задача. Задача не моя, словно дуло у виска слова заказчика: «Она должна влюбиться. Так, чтобы звезды сыпались из глаз, когда смотрит на твою уродливую рожу. Иначе ты свою глухую будешь собирать по кусочкам в посылках со всего света. Я знаю не только ее адрес в Америке, но и знаю ее точный распорядок дня и даже, какое бельишко носит твоя чудная и милая сестрица. О, да, забыл сказать, прежде чем буду складывать посылочки, я обязательно использую ее прелестное тельце, чтобы утолить свою похоть».
На миг всплывшие в сознании слова покачнули меня на твердых ногах. Моей жизни за жизнь Насти этому ублюдку оказалось мало… А я вцепился в возможность не только спасти родную душу, но и приложить руку к краху подлого Лютого. Наверное, так было легче поступать, как настоящий ублюдок.
Сглотнул, задержавшись на губах Варвары. Приоткрытых, влекущих. Тряхнул головой, пытаясь сорвать с себя плен ее чар, отмахнуться от истинного желания обладать, быть с ней, познакомиться поближе, услышать ее мечты и тревоги, коснуться глубины женской души.
— Твою мать… — не сдержал рвущихся слов, девушка окаменела подо мной, будто ее льдом поразило.
Я не должен все это чувствовать. Я однажды хотел жену другого до одержимости. Ничего хорошего из этого не вышло, а сейчас я еще и враг. Тот, кто сломает Варваре жизнь, влезет в семью, принудит к отношениям. Я уже это сделал, и спасение мальца тут ни при чем. Я бы нашел другие рычаги и все равно бы ее покорил.
Ее и моя судьба уже расписаны, как по нотам. И я выжму из отпущенного времени все, чтобы хоть на миг ощутить призрачное счастье. Пусть не любовь, но хотя бы притворное подобие.
Да и не выжить мне по итогу. Не выжить… я понимал это лучше, чем раньше. Лучше, чем тогда, когда в камере остался внезапно один и трое одинаковых с лица выбили из меня желание жить, выбили обещание служить их хозяину. Но это не все...
Прежде чем позволю себя убрать, я должен отомстить Лютому и обезопасить жизнь Настюшке. Я не могу оставить ее в опасности, потому пойду на любые сделки — роднее сестры, которая осталась одна на весь мир после моей якобы смерти, у меня никого нет. Я за нее жизнь свою отдам.
А с этой… Наклонился, потерся щекой о нежную щеку Варвары, переместился снова к ее губам.
С ней я буду трахаться и изображать любящего жениха. И она поверит. Все поверят. В том числе и ее брат.
Колючее желание, огненное и полыхающее, затопило глаза. Я очнулся от горячего прикосновения к ее губам и потерял контроль. Целовал Варю, как дурной. Бешеный. Так грубо и настойчиво, что за несколько глотков буквально вбил ее в стену, поднял ноги себе на бедра, сжав упругие ягодицы, и прижал к себе. Позволяя почувствовать, как хочу ее…
Варвара
Я тряслась и едва дышала под гнётом огромного мускулистого тела. То, как потемнели глаза Влада, когда он увидел меня в чрезмерно облегающей после сушилки одежде, лишило дыхания. Я поняла, что «пока достаточно» уже не действовало.
Ему мало.
И это стало понятно по дикому ритму его сердца, ощущаемому под моей ладонью, и по тихому угрожающему рычанию, когда этот монстр без единого предупреждения бросился на меня.
Он меня хочет, и я ощущаю это всем телом. Причём желание мужчины настолько сильно, что я понимала — сейчас мне не уйти.
Это стало ясно после ругательства, сорвавшегося с его губ. Я задрожала, пытаясь смириться с неизбежным, но мой страх рос наравне со сладкой болью от жёстких ласк Влада. Стало очевидно, что мужчина до этого сильно сдерживался, но сейчас некий барьер рухнул.
Я сама его обрушила, явившись перед ним едва одетая. Увы, в стремлении увидеться с Тёмкой, назначить дату долгожданной операции, я махнула рукой на свой внешний вид.
И попала в ловушку.
Гордость вопила о том, что нужно оттолкнуть мужчину, залепить ему пощёчину. Разум напоминал, что я продала Владу своё тело, и он вправе делать, что хочет. А чувства… О! Я плавилась в умелых руках, и это раздражало всё сильнее. Шрам знал, как доставить удовольствие, и пользовался этим без зазрения совести.
Была ли она у него?
Задыхаясь от страсти, о которой и не подозревала, я выдавила:
— А как же больница?
Казалось, мужчина не услышал. Я знала, что Владу плевать на ребёнка, на мою семью. Его интересует лишь собственное удовольствие — потому он и купил меня, будто куклу. Это претило и раздирало самоуважение на части. Я будто превратилась в другую женщину. и позволила себе это.
Закрыв глаза, обратилась в чувства. Пусть это случится. Чем быстрее Влад получит то, что желает, тем скорее мы отправимся в больницу.
Да…
— Шмотки снимай, — услышала холодный приказ.
Подчинилась, торопливо избавляясь от одежды. Руки дрожали, пальцы скользили по ткани, но Влад не помогал. Казалось, он наслаждался каждым моим движением, следил и впитывал его, возбуждаясь всё сильнее. Взгляд его потемнел, а губы приоткрылись, со свистом выпуская воздух.
— О! — вырвалось помимо воли, когда мужчина, склонившись, осторожно прикусил крепкими зубами набухший сосок. — Боже...
Услышала смех, перестастающий в рык, и по телу побежали колкие мурашки. Я будто оказалась заперта в клетке дикого зверя, и предназначалась ему в жертвы. Понимала, что бежать некуда. Да и не хотелось бежать. Каждое движение, любое прикосновение распаляло мою страсть, доводило тело до невероятного плавления, которого я никогда прежде не ощущала.
