Шрифт:
Закладка:
К счастью, мне помогла распутица и плохие дороги. Броневик, не выполнив свою задачу, сиротливо застрял в грязи на полпути между городом и станицей. А нечего с пьяной мордой за руль садится! Умелым кинжальным огнем из пулемета, подхорунжий Гульнов сумел отсечь красную пехоту от броневика и обратить ее в паническое бегство. "Товарищи" улепетывали со всех ног, визжа, как подколотые свиньи. Тогда несколько наших казаков-смельчаков, в конном строю, с криками "ура" храбро атаковали броневой автомобиль. Часть красной прислуги зарубили, часть взяли в плен. Через час, к общей радости казаков, броневик на быках был торжественно ввезен в станицу Кривянскую. Теперь это будет у нас стационарный опорный пункт обороны! Эпическая победа, с шашкой на танки!
Не так уж страшны большевики в сражениях! Вон, при переправе Роркс-Дрифт англичане встретились с армией зулусов без всяких пушек, не говоря уже о пулеметах. Сколько их там было? Полторы сотни. А противника? Около четырех тысяч. И ничего. Победили. И мы победим!
Неудача так сильно озлобила красных приспешников диктатуры, что они решили беспощадно расправиться с непокорными Кривянцами и силой оружия подавить разразившийся казачий бунт. Идут огромные войска.
Настала пора расплаты за вольности и свободу. Как-то я думал все будет не так уж хреново. Знал бы, так подготовился! Но времени не было, пришлось вливаться в восстание буквально с ходу. Мы под ударом бронированного кулака красных, как пчелиные соты на наковальне под ударом тяжелого молота. Мама дорогая!
С утра 31-го марта большевики, как настоящие фашисты, подтянув свои многочисленные импровизированные красные отряды, повели массированное наступление на нашу станицу. В голове наступающих красногвардейских цепей шло два грузовика, с установленными на них орудиями и пулеметами. Сколько же тут Вас? Намного больше, чем нас! Орда, не меньше!
Первый орудийный выстрел произведенный красными по станице всполошил казаков. Саманные домики и плетеные из хвороста низенькие заборчики - плохая защита от пушечных снарядов! Все как один бросились к оружию: даже старцы, дети, женщины и те вышли отстаивать свою родную станицу.
Мало-помалу, бой начал разгораться. Под сильным огнем противника, казаки постепенно накапливались на заранее подготовленных для обороны позициях, вблизи станицы. Техническое преимущество было на стороне большевиков. У них были пушки, пулеметы, винтовки и большое количество патронов. А у нас - шиш с маслом! Станичники шли в бой, поголовно вооруженные шашками, вилами, топорами, граблями и пиками, а те у кого были винтовки, (за исключением моего отряда, но китайцы трусливо держались позади ) почти не имели патронов. Патроны же к нашему единственному пулемету мы были вынуждены отчаянно экономить, так как непонятно было где и когда нам удастся раздобыть еще, а на каждый бой их уходило совершенно фантастическое количество.
Однако, у гордых казаков неравенство в вооружении, восполнялось сильным их духовным подъемом и станичники чрезвычайно смело встретили наступление грозного противника. Никто не дрогнул!
— Убедитесь, что пики как следует закреплены! Не забудьте провернуть пику, когда всадите ее! — голос бывалого казака, присоединившего к России далекий Памир в 1895 году, державшего в руках старинное копье с длинным, похожим на иглу наконечником и обращающегося к молодежи был спокоен, словно это был просто еще один день тренировок.
На левой руке пожилого партизана, отставного урядника, как я заметил, не хватало трех пальцев, остался лишь большой и мизинец.
Парни в ответ лишь нервно ухмылялись. На их лицах я увидел смесь возбуждения и нервного предвкушения. Следующие несколько минут принесут вражескую атаку беспримерной жестокости, и для станичников единственным способом выживания было противопоставить этому бешеному натиску свою храбрость и находчивость.
И тут же на нас налетела огромная волна красногвардейцев, материализовалась вопящая толпа с примкнутыми штыками. Для незнакомца они выглядели омерзительно как нечесаные и злобные псы, вспотевшие после целого дня зимней пробежки, и их энтузиазм с лихвой искупал неровность строя. Мы встретили их холодным оружием - пиками и шашками. Атакующая солдатня умирали почти сразу, на взлете, а казаки всё тыкали очередные тела пиками с жестокостью охотничьих собак, разрывающих тело убитого оленя. Боевой клич словно огненная вспышка шел по венам. Большевики попали в ловушку у окраины станицы, а казаки обрушили на эту истерзанную, корчащуюся и истекающую кровью массу беспощадную сталь, глумясь над своими побитыми, испуганными и сломленными врагами.
— Ура, товарищи! Уже недолго осталось! Победа приближается. Держитесь, держитесь!
Я увидел, как красный комиссар в кожанке из кузова грузовика подбадривает свои варварские толпы сделать последнее героическое усилие.
Пришлось воспользовался верным Маузером, и четыре пули вошли комиссару и водителю грузовика в грудь, как топор в мягкую древесину. От удара стекло разбилось, водитель осел и грузовик резко повело влево, а безутешного комиссара отбросило назад, он стал кашлять и схватился за грудь, когда внезапно понял, что никакая спешка ему уже не поможет..
— Мы все умрем! — заверещал кто-то из "товарищей" неподалеку, но ему тут же грубо велели заткнутся.
Красногвардейцы сделали три попытки прорваться в станицу, но каждая атака красных была отбита с морем крови, оставляя на небольшом лугу после себя очередную линию прилива в виде мертвецов, лежащих на покрытом грязью поле, разделяющем противников. Некоторые мертвецы выглядели безмятежно, а на лицах других застыло выражение удивления.
О чудо, большевики, встретив ожесточенное сопротивление в очередной атаке, не выдержали этого ужаса и трусливо бегут, спасая свою шкуру, а мои бравые казаки, подгоняемые жаждой мести, наступают вслед за ними прямо на Новочеркасск! Вот так
