Шрифт:
Закладка:
Как всем понятно, освобождение Сальска дело скорее символическое. Судьба Дона будет решаться не здесь, и в одиночку я это дело не потяну. Но я так и распланировал свое выступление, чтобы подобно серфингисту скользить на волне народного возмущения большевизмом. Скоро здесь начнется такая катавасия, что кровавые Сальские события покажется мирной встречей престарелых дам за чашкой чая. Так что наш отряд направляется в маленькое местечко под названием станица Заплавская, неподалеку от Новочеркасска, победа казачьего оружия над красными пришельцами начнется оттуда.
Обстановка пока такая. Как я уже упоминал уже, то тут , то там по казачьим станицам проносится огонек восстаний, но пока все это разрозненные выступления. Казакам нужно объединится и организоваться. А сделать это нелегко в условиях когда большевики плотно контролируют всю информацию.
Красная цензура весьма ревниво охраняет Советскую власть. В большевистских "Известиях" каждый день говорится лишь о мире и спокойствии на Дону, о благодеяниях, оказываемых народной властью трудовому казачеству и о непоколебимом его решении до последней капли крови защищать рабоче-крестьянскую власть.
Чрезвычайно характерно то обстоятельство, что когда гонец от восставшей 19 марта Суворовской станицы сумел отыскать генерала П. Попова и стал просить его прибыть в мятежную станицу, то оказалось, что Походный Атаман уже настолько потерял веру в успех борьбы с большевиками, что даже 1 апреля отдал приказ о роспуске своего отряда и часть партизан уже успела разъехаться. Только настойчивые просьбы делегатов восставших станиц побудили атамана отменить этот приказ.
Но как ни сильна была большевистская цензура, стоустая народная молва все же оказывается сильнее и делает свое дело. Минуя красные рогатки и запреты, она несет слухи о том, что местами казаки уже поднялись, что "фронтовики" прозревают, примиряются со стариками, составляя значительный процент среди восставших, и стремятся кровью искупить свои недавние грехи. Что на берегах Тихого Дона и в донских привольных и широких степях, оживают тени славных казаков и старых атаманов, зовущих славное победами казачество дружно отстоять свою честь и казачью свободу.
Из-за начавшейся распутицы передвигаться по дорогам области было нелегко, дороги немедленно превратились в грязь, так что в Заплавы мы смогли добраться (верхом и на сменных наемных тройках с бубенцами) только через четыре дня с хвостиком. По пути я щедро платил за все бумажными ассигнациями. Шли тихо, не шалили, чему весьма помогали наши документы "красных казаков" и "краснокитайцев". К счастью, большевикам пока не до нас, не до восставшей станицы Суворовской, и не до восставшего Сальска. Сейчас у них главная забота... уже захваченный большевиками Новочеркасск и жесточайшая борьба за власть друг с другом. В поход на Новочеркасск из Ростова формируют карательный отряд Я. Антонова, чтобы он выправил все местные отклонения от генеральной линии партии. Будут грабить и убивать...
Станица Заплавская - глубокая дыра, расположенная рядом с рекой Дон, такая глухая , что никакой Советской власти здесь не ощущается. Станицу окружали отмерзающие широкие полосы илистых наносов и топей, от которых исходил тяжелый мерзкий запах. Можете себе представить, какие тут стояли ароматы... Тут без дураков надо остерегаться холеры. Никаких восставших не видно, все вокруг тихо и спокойно, чинно и благородно. А между тем, сегодня 27 марта, скоро полдень, и до Новочеркасска отсюда по прямой всего 15 километров. Странно. Прядется еще раз тряхнуть мошной, разместить свои отряд на постой и ждать. Одного из своих казачьих спутников - вахмистра Татаринова, я отправил за свежими вестями километров за десять отсюда, в станицу Кривянскую, расположенную почти рядом с городом. Политику партии я ему растолковал, что говорить в различных обстоятельствах он знает. Мое терпение должно вознаградиться.
Между тем, убаюканные провинциальным покоем и тишиной, мы не знали что обстановка вокруг уже накалилась до взрывоопасного предела. Рвануть должно было с минуту на минуту.
Как я уже упоминал, в конце марта месяца 1918 года в разных частях Донской области начались разрозненные, но местам удачные, восстания донцов против красных. В первый момент большевики, как будто бы растерялись, но затем они быстро сорганизовались и приняли ряд спешных мер, чтобы в корне подавить вспышки казачьего негодования. В столицу Дона -- Новочеркасск, все еще расцениваемую большевиками гнездом "контрреволюционеров", прибыл из Ростова карательный отряд Яшки Антонова, нового незадачливого Наполеона, обладающего кровожадностью и коварством вождя каннибальского племени. Ему было приказано возобновить красный террор и беспощадно задушить всякое проявление недовольства и протеста против советского режима.
Опьянённые злобой палачи толпами прибывали на городской вокзал и грозились повесить Голубова и Смирного на яблоне и бахвалились, как пройдут по улицам Новочеркасска, выкурив мятежников из нор, как крыс из амбара. Новочеркассцы снова пугливо прятались в норы, с тревогой и трепетом, ожидая новых издевательств и новых ужасов.
Сегодня, пока мы размещались в Заплавах, уже с утра каратели-большевики объявили в Новочеркасске новую регистрацию офицеров. Вновь начались повальные обыски, глумление над беззащитным населением, аресты и расстрелы. Значительную часть времени идут подвальные расстрелы в основном ни в чем не повинных людей с последующей погрузкой голых тел в грузовики. Ростовские большевики, кипя внутри дерьмом, прибывшие карать казаков за их "вольнодумство" на это раз не ограничились только городом, а опрометчиво зарвались и перенесли свою преступную
