Шрифт:
Закладка:
(Воспоминания О'Листа: «Флойдам нравился мой стиль игры в The Nice. По звучанию я был к ним ближе всего, поэтому они подошли и пригласили меня сыграть. Они сказали, что нужно надеть большую мягкую черную шляпу Сида. Мы с ним были примерно одной комплекции, и волосы были одинаковой длины, так что имидж совпал. И мы оба играли на одинаковых сливочно-белых «Fender Telecaster», – я и в этом смысле вписался. В результате, когда Сид всё-таки вернулся той ночью и узнал, что играл я, то, думаю, до него дошло, что незаменимых нет, и он сделал над собой усилие, чтобы исправиться. Но и я всегда был доступен как резерв. Это был переломный момент. Играя со мной, флойды знали, что могли бы расширять поиски своего звука. Если бы он не возвратился той ночью, так оно и было бы, наверняка. Я запомнил это навсегда. Флойды были очень довольны мной».)
18 ноября 67 года увидел свет третий сингл группы «APPLES AND ORANGES» / «PAINT BOX» (продюсирование обеих песен: Норман Смит, инженеры: Кен Скотт и Джефф Джарретт). Автор титульного трека – Сид, дополнительного – Рик. Запись и микширование проходили в октябре и ноябре в «EMI». Изначально композиции выпустили только в моно, хотя про запас подготовили и стереомиксы.
В песне Сид с наивной прямолинейностью пересказывает случай спонтанной слежки за понравившейся ему девушкой. Примечательным моментом здесь можно считать строчку «She's on the run» («Она убегает»), три последних слова из которой Уотерс в будущем не раз использует как лирическое отражение паранойи. Кроме того, «яблоки и апельсины» – идиома, указывающая на полярность. Как, например, масло и вода.
В куплетах лидирует вокал Барретта, однако в рефрене, среди многоголосия, более других прослушивается голос Райта. Скорее всего, он же исполняет фальцетную партию в интермеццо.
Технически «Apples and Oranges» звучит излишне анархично: создаётся впечатление, что участников записи особо не заботили настройка аппаратуры и достойная артикуляция.
Композиция не исполнялась на концертах.
Чёрно-белый ролик был снят уже без Барретта, но с Гилмором бельгийским каналом RTBF в феврале 68 года в Брюсселе, на складе фруктов, с имитацией живого исполнения под оригинальную фонограмму.
«Paint Box», намекающая на определённые подвижки внутри команды как авторством Рика, помноженным на его ведущий вокал, так и общей «трезвостью» звучания, получилась гораздо более отточенной и амбициозной, даром что сторона B. На бэкграунде – рваный ритм, звон гитары, напористый бас, сухие дроби ударных и бэк-вокал Смита. Часть слов в припеве звучит в соответствующей звуковой обработке, словно из совершенно пустой комнаты.
Текст песни был написан в запале, после одного из концертов за периметром Лондона, когда во время исполнения грандиозной «Interstellar Overdrive» группу освистали и закидали стеклотарой. Без характерной для Ричарда недосказанности здесь не обошлось, однако отдельные строки весьма конкретны и бескомпромиссны: «Sitting in a club with so many fools / Playing to rules / Trying to impress / But feeling rather empty» («Сидя в клубе в окружении толпы глупцов / Играли по правилам / Старались угодить / Но чувствовали внутреннюю пустоту»). Или: «They all turn up with their friends / Playing the game / But in the scene I should have been / Far away» («Все приходят в окружении друзей / Играют в игру / Но лучше бы я держался / Подальше от этой тусовки»).
Существует два чёрно-белых клипа к данной композиции, никогда не исполнявшейся на концертах:
Первый был снят во второй половине февраля 68 года телеканалом RTBF в брюссельском парке Лакен уже без участия Сида. Снимали на мосту, фигурирующем в клипах этого же канала к «Scarecrow» и «See Emily Play». Дэвид здесь «играет» на ритм-гитаре, экстремально стоя на одном из элементов моста. На дальнем плане вновь можно разглядеть Атомиум, который на фоне дымки выглядит довольно загадочно и даже немного зловеще.
Второй клип сняло Французское телевидение 21 февраля 68 года в Париже для шоу «Discorama». Состав без Барретта показан в процессе исполнения песни в студии, а картинка c крупными планами поющего Райта сливается воедино с образами «жидких» слайдов.
К концу года ядрёный коктейль из ЛСД, потери интереса к группе и усталости окончательно расшатал основного автора группы: ещё недавно притягательный и приятный в общении парень был уже совсем «не тот». Самой острой проблемой оставалась упомянутая выше непредсказуемость Сида, в том числе и в ходе выступлений: если одну песню он отрабатывал на маниакально отточенном уровне, то уже следующая вполне могла свалиться на плечи остальных.
Впервые попытка включить в генезис команды Дэвида Джона Гилмора произошла 6 декабря 67 года в Лондоне, во время выступления в Королевском художественном колледже. Заприметив Дэйва среди публики, Ник в перерыве подошёл к нему и поделился идеей. К перспективе стать вторым гитаристом Pink Floyd Гилмор отнёсся с явным интересом, тем самым вдохновив группу окончательно определиться уже к Рождеству: 25 декабря последовал звонок с конкретным приглашением.
К тому моменту в Jokers Wild вошли Рик Уиллс (бас-гитара; будущий участник Frampton's Camel и Foreigner) и Уильям Уилсон (ударные; в дальнейшем – успешный сессионщик, игравший, в частности, в Quiver (команда Тима Ренвика), снова с Гилмором (в 77-78-м и в начале XXI века) и с Pink Floyd в турне «Pink Floyd – «The Wall»», а также в саундтреке к одноимённому фильму). В течение некоторого времени вместо ушедшего Тони Сэйнти в группе на басу играл Питер Гилмор – брат Дэвида. Почти одновременно с Питером состав покинули Клайв Уэлем, Джон Гордон и Дэвид Олтем. Следуя духу перемен, оставшееся трио принялось менять названия, начав с Flowers и остановившись на Bullit. Пожалуй, именно этот состав стал наиболее успешной формацией в самом раннем творчестве Гилмора. Конечно, маршрут их турне пролегал лишь по клубам континентальной Европы (в основном во Франции и Северной Испании) и они до сих пор «катались на каверах», но технический уровень команды вырос, а концепция выступлений обретала всё более осмысленные очертания.
Тем не менее, нацеленный на поиск, а потому готовый к крутым переменам Дэйв сразу же принял это переломное приглашение. Свою роль здесь сыграла и более высокая популярность Pink Floyd (хотя технически буллиты были покрепче), и тот факт, что Гилмор, как гитарист и вокалист, не терял статус фронтмена.
Появление в составе пятого участника не подразумевало обязательного исключения Барретта. В первую очередь Гилмор, как друг Сида, должен был страховать его на концертах и помогать в студийной работе. Надежда на разрыв с «кислотой» всё ещё сохранялась. В том числе и благодаря Ричарду, уже не один месяц вынужденному проявлять себя в роли мягкого арбитра между Сидом – с одной стороны и Ником и Роджером – с другой. Да и Дэйву мало улыбалась мысль, что он может стать одной из причин изгнания своего друга из коллектива.
Но вышло так, как вышло. Как только в состав влился оптимистичный и уравновешенный Гилмор, пропасть между Барреттом и остальными стала неумолимо расти. (Первая репетиция в составе квинтета прошла в начальной школе «Kensal Rise» (Лондон) 8 января 68 года.) Рвущихся к стабильности и успеху музыкантов не могло не подкупать гитарное мастерство Дэвида, его чувство мелодии и положительный подход к жизни: он не помышлял об опасных экспериментах с психикой и даже почти не курил. (К слову, один из важнейших пунктов столкновения «творческих интересов» Уотерса и Барретта состоял в том, что последний, вместо того, чтобы покупать сигареты, предпочитал «стрелять» их у басиста.)
Пять выступлений, прошедших в Англии в самом начале 68-го, группа отработала впятером. Сид при этом скорее мешал, нежели был равноценной частью команды, и нервотрёпка лишь нарастала. Неудивительно, что Уотерс вновь вернулся к идее решительных перемен. Даже Райт, души не чаявший в Барретте, осознал неизбежность выбора: либо расцвет Pink Floyd без Сида, либо неразбериха и полный
