передачи дела в суд следующей инстанции начинали собственно судебный процесс. Однако у полиции оставалась по крайней мере еще одна задача: определить — не является ли обвиняемый рецидивистом. Ведь если пойманный и осужденный убийца непременно отправлялся на виселицу — закон не предусматривал за умышленное убийство других наказаний, — грабители и воры получали наказание, сроки которого хотя и были длинными, но все же конечными. После чего преступники возвращались на свободу.

С начала XVIII века и до 1853 года повинных в серьезных преступлениях уголовников (приговоренных к 7 и более годам каторжных работ) ссылали в колонии — сперва в Америку, а потом в Австралию, — откуда тем обратно в метрополию возвращаться не дозволялось. В 1853 году "Закон о каторжных работах" заменил длительные сроки ссылки (транспортации) каторгой в английских тюрьмах из расчета 4 года работ вместо 7 или менее лет транспортации, от 4 до 6 лет каторги вместо 7-10 лет транспортации, 6–8 лет каторги вместо 10–15 лет транспортации, а пожизненная ссылка заменялась на пожизненную каторгу.

Новый "Закон о каторжных работах" 1857 года отменил приговор к транспортации вообще, что вызвало среди британских юристов серьезную озабоченность вопросом рецидивистов (в Англии для их обозначения использовали термин "привычные преступники", habitual criminals).

К этому времени относится возникновение идеи, что особый "преступный класс", состоящий из рецидивистов, притаился в сердце больших городов и был виновен во всех творившихся преступлениях, которой придавался значительный вес в викторианских концепциях о преступности. Один из пионеров криминологии, тюремный капеллан преподобный Уильям Моррисон, в 1891 году утверждал в книге "Преступление и его причины":

"Существует популяция привычных преступников, которая образует отдельный класс. Привычных преступников нельзя путать с рабочим или любым иным классом; это группа людей, которые делают преступление целью и делом своей жизни; совершать преступление — их занятие; они сознательно насмехаются над честными способами заработать на проживание, и должны, соответственно, рассматриваться как класс по характеру отдельный и отличный от остальной части сообщества."

По представлениям Моррисона, этот класс насчитывал 50–60 тысяч человек в Англии и Уэльсе, или 12 % от всех заключенных в английских тюрьмах. Вера в существование "преступного класса" продержалась всю викторианскую эпоху и умерла только с началом Первой мировой войны. Во времена же Холмса в него верили не только обыватели, но и маститые юристы.

Уже в 1868 году для борьбы с "армией преступников" через парламент был проведен "Закон о рецидивистах", предложивший установить минимальный срок каторжных работ в пять лет, а за повторное совершение преступления определить наказание уже в семь лет.

Чтобы не дать рецидивисту избежать более сурового наказания, требовалось каким-то образом устанавливать, был ли обвиняемый судим когда-либо за аналогичное преступление — ведь клеймение преступников уже не практиковалось. С этой целью "Закон о рецидивистах" предписал Скотланд-Ярду составление центрального реестра осужденных, ответственным за который назначался комиссар.

Типы мужчин-рецидивистов

Рисунок из книги майора Гриффитса "Тайны полиции и преступления"

Поскольку "Закон о каторжных работах" 1864 года определил необходимость гласного полицейского надзора за условно-досрочно освобождающимися (именно их английская пресса называла главными виновниками уличных нападений небольших групп бандитов-душителей (гарроттеров), повергших Лондон в настоящую панику в 1862 году — всего в Лондоне было зарегистрировано 97 нападений или "грабежей с насилием", как их назвали в полицейских рапортах), Столичная полиция уже имела небольшой опыт регистрации досрочно освободившихся, которые обязаны были каждый месяц отмечаться и извещать полицию о любой смене адреса.

Первоначально в реестр стали заносить всех осужденных, отчего он так быстро разросся, что стал практически бесполезным из-за невозможности найти в нем нужную информацию. Кроме того, он оказался не столь полезен, как хотелось бы, еще и потому, что был доступен только в Лондоне.

Чтобы обеспечить использование "Реестра рецидивистов" всеми полицейскими силами и тюрьмами королевства, в 1876 году было решено передать его из ведения Столичной полиции в министерство внутренних дел, а архивариусом был назначен председатель совета директоров тюрем для осужденных преступников сэр Эдмунд Дю Кейн.

Чтобы ограничить объем реестра, в него стали вносить заключенных из класса дважды судимых, описанного в разделах 7 и 8 "Закона о предотвращении преступлений" 1871 года (т. е. преступников, совершивших тяжкие уголовные преступления и судившиеся в судах квартальных сессий по обвинительному акту).

Тогда же была осуществлена публикация "Реестра рецидивистов в Англии и Уэльсе за 1869–1876 года", который содержал в алфавитном порядке имена 12 164 человек, с перечислением 21194 приговоров, вынесенных им, а также детальным описанием каждого из преступников и указанием всех известных полиции кличек и фальшивых имен.

Рекордсменкой в этом отношении оказалась Бриджет Кингстри из графства Слайго (Ирландия), имевшая в дополнение к настоящему еще 15 имен и отбывшая наказания по 39 приговорам. Увесистый том, набранный заключенными и отпечатанный в типографии Брикстонской тюрьмы, был переплетен в черную кожу и получил за это прозвище "Черная книга".

Типы женщин-рецидивисток

Рисунок из книги майора Гриффитса "Тайны полиции и преступления"

"Реестр" был разослан по тюрьмам и полициям графств и городов и с тех пор издавался ежегодно. Однако, как указывал Эдмунд Спирман, опубликовавший в 1894 году в журнале "Девятнадцатый век" статью "Известный полиции", печатные реестры не слишком активно использовались для наведения справок, поскольку издание их происходило только раз в год, редко когда раньше сентября, и поэтому, согласно рапорту министерской комиссии (1894), "имя рецидивиста не доступно для полиции в реестрах в течении девяти-двадцати месяцев после его освобождения, хотя это как раз то самое время, когда его, наиболее вероятно, будут разыскивать."

В дополнение к алфавитному реестру в министерстве составлялся и публиковался "Реестр особых примет", в основу которого была положена классификация преступников не по именам, а по приметам, которые имелись на их телах.

В 1890 году комиссары Тюремной комиссии так описывали работу этой системы идентификации:

"Предположим, под арестом находится человек, который сообщает свое имя как Джон Олбери. Он подозревается в том, что он рецидивист, но не может быть идентифицирован под тем именем, которое он сообщает теперь, или под другим именем, под которым он, как подозревается, должен был отбывать срок, ни в одном из томов "Алфавитного реестра".

Тогда этот человек осматривается, и у него находят длинный шрам на правой стороне лица. Вслед за этим обращаются к Разделу 1 (то есть "Голова и лицо") в "Реестре особых примет" и в томе за 1888 год находят записи тех людей, у которых имеется особая примета подобного характера. Эти имена последовательно упомянуты в "Алфавитном реестре"