- Я ничего не понимаю...

- Вы на ноги подняться способны? Способны, как я погляжу, так поднимайтесь, прогуляемся.

Голова кружилась, а ноги казались ватными, пришлось повиснуть на руке у герцога - и это нисколько не огорчало, потому что у Саннио были только два желания: вцепиться в дражайшего родственника покрепче и не отпускать, чтобы опять куда не делся, и устоять на своих двоих, а не плюхнуться на землю. Третье - желание разгадать тайну тайн - по сравнению с первыми двумя казалось не слишком значительным.

Отойдя шагов на пятьдесят, герцог Гоэллон бросил на землю плащ, который нес на сгибе руки, сел и похлопал по свободному месту рядом с собой.

- Конечно же, мне стоило рассказать вам все раньше и целиком, тогда бы ваша доблестная компания не свалилась на меня так неожиданно. Не оправдывайтесь, я знаю, каким ветром вас всех сюда принесло, и для меня это достаточное основание, чтобы не выгнать и вас, и прочих в столицу немедленно, - дядя смотрел вдаль и улыбался, как всегда при серьезных разговорах. Ветер раскидывал волосы по плечам, и герцог то и дело заправлял за ухо прядь. Беспокойное, слишком частое движение... - Я нашел способ избавить вас всех от проклятия. Он, собственно, всегда существовал, да только казался мне иносказанием или чем-то таким, невозможным...

- Опять вы говорите загадками?! - Саннио обиженно ковырнул подсохшую ссадину на виске, по щеке потекла теплая струйка.

Господин и герцог аж зашипел, как раскаленный противень, на который брызнули водой.

- Приложите рукав к ране, немедленно! Где медальон Реми?

- У Альдинга...

- Ох, юные бестолочи!

- Да в чем дело? - всей царапины-то с ноготь, не больше, и то ее уже промыли. Дядя молча подал лист подорожника, уже размятый в пальцах, и уставился на молодого человека, как на преступника. - Вы мне хоть что-нибудь объясните?!

- Вы на меня покричите, покричите еще, - недобрым голосом посоветовал герцог Гоэллон. - Будьте так любезны до вечера не ковырять свои раны и не разбивать коленок, в общем, обойдитесь без кровопролития. Так вот, сегодня же со всей этой отвратительной историей будет покончено. Если, конечно, не случится еще какого-то сюрприза, но я надеюсь, что Керо с ее выходкой исчерпала все случайности до предела и с лихвой.

- За что вы на нее так сердитесь?

- Я? Помилуйте, Саннио, я ей невероятно признателен, но если б вы знали, насколько мы были близки к неудаче... - дядя вздохнул. - Способ мой, понимаете ли, прост и очевиден, и известен каждому доброму омнианцу со младых ногтей...

- Как это?

- Книга Сущего, глава вторая, стих восьмой. Память у вас хорошая, ну?

- "Противостоящий же - Враг от века, Враг грозный и гибелью грозящий, и повергшему его в мощи его дано будет право просить у Сотворивших любую награду, ибо свершится тогда торжество великое и будет мир избавлен от пагубы..." - прочитал наизусть Саннио. - Но это же невозможно!

- Так-так-так... не далее, чем час назад вы не слишком-то спорили с тем, что возможно совершенное Керо, - расхохотался герцог. - Уж не думаете ли вы, что сделанное ей - не по силам мне?

- Я, наверное, никогда не привыкну к тому, что можно - вот так вот, запросто... Это же боги, - наследник развел руками, потом показал пальцем на махину Храма. - Вот такая сила, понимаете? А мы?

- А мы - люди, - резко сказал дядя. - Кстати, не заблуждайтесь на счет этого выдающегося порождения невиданной силы, это не Сотворившие его возвели, а как раз мой будущий собеседник, когда покидал наш мир. Это такой памятник трусости и предательству. Только при служителях Церкви об этом не упоминайте, не поймут.

- Вы меня с ума сведете. Вы столько всего знаете - и молчите!

- Знать - долг нашего рода перед этим миром, Саннио. Хранить то, о чем забыли другие. Знать и молчать, вы поймете, почему, когда прочитаете хотя бы часть книг, которые хранятся в замке Грив. Впрочем, вы можете решить иначе - ваше право, но не раньше, чем станете герцогом.

- Надеюсь, это случится нескоро.

- Вот сегодня же вечером и узнаем, - дядя похлопал Саннио по плечу. - Не вешайте нос, драгоценнейший мой. Скорбеть стоило бы, явись к Керо другое божество и вздумай она произнести над тем, что от него осталось, какую-нибудь просьбу.

- Вы хотите просить о снятии проклятия? Неужели иначе никак?

- Иначе - никак, - отрезал герцог. - Боги не могут нарушать свои собственные законы. Ни одно, ни другое слово нельзя отменить. Пойдемте назад, вам нужно отдохнуть, вы мне еще понадобитесь.

- Правда?

- Разумеется. Если уж от вас никуда не денешься...

На обратном пути Саннио повнимательнее присмотрелся ко всей компании. Альдинг и Андреас тихо беседовали в сторонке, Ханна хлопотала над костром, брат Жан дремал, пригревшись под теплом, которое щедрыми потоками лилось с неба. Эмиль хлопотал вокруг супруги, которая до того скакала резвой козочкой, а теперь сидела бледная и несчастная, двое охранников неловко топтались позади него. Невероятно мирное, обыденное зрелище - путники на привале, и погода тихая, почти летняя, и вообще все как-то подозрительно ладно, словно перед грозой.

А гроза начнется скоро, слишком скоро, и от этого предчувствия тошно на душе...

- Эмиль, забирайте свою супругу и отправляйтесь в гостиницу, - велел герцог. - Не выпускайте ее из постели до утра.

- Я не хочу... - вяло запротестовала Керо.

- Милая моя, ваши желания никого не интересуют. Вы уже проявили всю возможную в вашем положении неосмотрительность. Радуйтесь, что здоровья у вас - на двух молодых кобылок, но перестаньте испытывать судьбу...

Керо с супругом и охраной удалились, Саннио прикорнул подле палатки - внутрь лезть не хотелось, уж больно тепло и свежо было снаружи. Через пару часов его разбудил Альдинг.

- Господин герцог зовет, пойдем, - молодой человек смерил его взглядом. Строгое сосредоточенное лицо, непроницаемая маска. От этого стало еще паршивее, чем раньше. Гагатовые, застывшие глаза смотрели не