-- Мы? – Данилыч задумался. Потом что-то вспомнил. – Все мы погибаем. Рано или поздно.

-- Ты меня понял! Расскажи, что видел. Расскажи всё! Я хочу знать!

-- Мы много раз оказывались на грани смерти, -- сказал он. – Это ничего не значит…

Воздух исказился, распался на части. Данилыч становился всё дальше и дальше.

-- Прощай… -- сказал ему Олег напоследок. Быть может, они больше никогда не увидятся вновь, даже в грядущих воплощениях…

-- Ага, -- вздохнул человек.

Цветущий сад исчез. Снова тьма. Снова кровь. Снова бесконечное одиночество.

Чуждые пространства, подчиняющиеся правилам неведомой геометрии, неведомым математическим причудам… Фракталы жадно цеплялись за летящую в глубины бездны душу…

А Олег больше не чувствовал себя, как тело. Он ощущал себя частью этого огромного механизма смерти.

Из самых глубин на него посмотрело безликое «что-то». И хищно улыбнулось.

Глаза распахнулись. Тёмный лес. Деревья. Кажется, что минули тысячелетия…

Ничто не было важно в тот момент.

Олег перевернулся на живот. И принялся ползти. Ползти. Слепо. Не отдавая себе отчёта.

Сил совсем не осталось. Никаких. Он оказался измотан.

Боль исчезла. Казалось, что он полностью оздоровился. Но потратил на это почти все внутренние ресурсы.

И теперь жажда восполнить эти ресурсы стала необычайно сильна.

Голод. Сильный голод. Невыносимый.

Оказавшись перед ещё тёплым трупом Серёги, Олег остановился. Лишь на долю секунды хватило его силы воли.

Жажда. Жажда. Жажда крови. Только она. И больше ничто не важно.

Кратковременное озарение, осознание – закончилось почти сразу.

Олег разорвал глотку боевого товарища своими зубами. Растерзал, неумело, перемазавшись в крови друга.

И припал, присосался.

Жажда. Утоление. Ни с чем не сравнимое удовольствие.

Олег пытался остановиться. Но не мог. Почувствовав вкус крови на языке, остановиться было невозможно.

В конце концов, рассудил он, Серёга всё равно мёртв. Это ведь не убийство.

И только когда крови в артериях Серёги не осталось – Олег отцепился, усевшись рядом, с ужасом осознавая произошедшее.

Кошмарный сон.

Как же порою хочется, что всё плохое в этой жизни оказывалось лишь кошмарным сном.

Несмотря на загрязнённость крови алкоголем -- это всё равно было самое вкусное, что Олег когда-либо пробовал. Почему же раньше он не пил крови? Не доводилось…

Олег ударил себя по окровавленной щеке. Зажмурился. Он пытался взять себя в руки. Всё контролировать.

Так вот что испытывают неопытные молодые вампиры!

Как же трудно себя контролировать.

Но теперь Олег насытился. Силы постепенно возвращались к нему.

С физическими силами вернулись и силы ментальные. Мысли зашевелились с необычайной ясностью. Усталость растворилась. Развеялась, словно дым на ветру.

В таком состоянии гораздо проще управлять своими действиями. Наверное…

И что же теперь делать?

Олег поднялся на ноги. Оружия при себе он не обнаружил. Всё забрали те трое. Ублюдки.

Даже кинжал Миробоичей украли.

Издалека слышалось, как гремят лопасти вертолёта. Но тихо-тихо. Необычайно и едва заметно. Вертолёт ещё далеко. Но Олег всё равно слышит шум…

И лес наполнился запахами, ранее незаметными. Олег вдруг понял, как пахнут вампиры. Как пахнут деревья. Он даже почувствовал далёкий запах дыма. И запах сгоревшего пороха из винтовок ночных гостей ещё витал в воздухе.

В траве шуршали мыши. По дереву карабкалась белка, встревоженная непривычным шумом. Тихо билось сердце некоего крупного животного. Оно тяжело дышало, спрятавшись за кустами. Косуля.

Олег вдруг погрузился в мир незаметных для человеческих глаз, ушей и носа тонких ощущений. А в руках и ногах он ощущал небывалую силу и мощь.

Он стал вампиром…

Мясорубка 17. Волчья западня

Теперь Олег ощущал всё, что происходит у него за спиной. Обострённые чувства оказались очень непривычными. Потрясающая резкость пугала. Тревожила. Особенно на контрасте после контуженной глухоты от взрыва – вдруг сменившейся необычайной остротой восприятия…

Кажется, он полностью восстановился. Раны, смертельные для человека, оказались пустяком. Изнаночный вирус был способен залечить подобные «царапинки» некими внутренними резервами человеческого организма, да парой литров чужой крови.

Олег приглядывался к окружению. Он прошёл через предсмертные состояния, через страх, ужас, через потери всех своих друзей.

И всё равно остался жив.

Он жив. Остальные – мертвы.

Снова. Проклятие выжившего. Вот как ощущали себя дед-Захар и Данилыч – самые живучие бойцы их отдела. Но и они умерли. Даже их Олег пережил.

Все умирают.

Он ещё не продержался в Организации больше года. А это вполне закономерный итог – погибнуть на боевой задаче. Все бойцы мрут как мухи. Пока не столкнёшься со смертью по-настоящему, пока не начнёшь дохнуть сам – ты думаешь, что это какие-то шутки, даже если понимаешь весь ужас и всю опасность.

Думаешь, что смерть – это не про тебя.

Но когда смерть приходит – к ней никто не готов. Даже если ты заматеревший воитель, много раз стоявший по колено в крови.

А погибшие товарищи – это закономерность. Олег ведь знал, что все они погибнут, рано или поздно. Знал, что так и будет. И вот оно случилось. Неизбежное.

К чёрту. Горевать нет времени. Он пришёл в Организацию за смыслом жизни, а не за дружбой. Он пришёл затем, чтобы бороться со злом.

Новые ощущения захватывали дух. Будто ему полностью поменяли глаза, уши и нос на другие – более чуткие. Олег чувствовал себя даже живее, чем раньше. Чем когда был живой, если считать вампиров мертвецами.

Всё обрело особенную четкость. Особенную жизненность.

Олег будто бы впервые проснулся. Будто всегда до этого он пребывал во мгле, неспособный ощущать мир достаточно кристально.

А теперь он радикально протрезвел.

Мозг, однако, захотел вернуться в старое состояние, испугавшись столкновения с подобным количеством сенсорной информации.

Не выключить. Не выключить. Не убавить никак…

Олег заметался. Пришлось совершить усилие, чтобы взять себя в руки.

Сконцентрироваться.

Нужно было что-то делать. Чем быстрей пройдёт первый шок, тем больше пользы будет от Олега.

Он взглянул на труп Серёги.

Как же тот на самом деле вонял, подумал Олег и застыдился своих мыслей… Чистотой Серый никогда не