убийство членов семьи и все прочие ужасы, какие только может представить себе человек. Не он придумал войну, заявил Владыка, но он сделает все возможное, чтобы закончить ее как можно скорее. Быстрые и жестокие методы, по его словам, лучше, чем затянувшееся беззаконие.

– Ну как? Все получилось? – спросила Лив.

– Рождение Атират? О да. Ты справилась замечательно! Неудача лежит целиком на совести Атират – а также Зимуна. Завтра мы снова отобьем форт на Руском Носу и, возможно, тогда узнаем в точности, что там произошло. Судя по всему, Зимун сумел его захватить, но, видимо, в чем-то все же напортачил, потому что они с самого начала знали, что форт в его руках. А потом мальчишка его потерял! Даже если он остался жив, вряд ли он вернется в лагерь, так что ты можешь считать себя свободной от него.

Лив почувствовала облегчение, хотя тотчас укорила себя за такое проявление слабости. Она повернула ход сражения, а теперь боится какого-то сопливого подростка?

– Есть и другие хорошие новости, – продолжал Владыка. – Помимо твоего впечатляющего успеха и того, что мы все же захватили город. Твой отец не дрался вместе с ними.

– Знаю, – отозвалась Лив.

– Откуда? Он что, как-то связывался с тобой?

– Нет.

– Тогда откуда?

– Потому что мы победили, – ответила она.

Владыка рассмеялся, но Лив видела, что ее ответ вызвал у него досаду.

– Что ж, остается только надеяться, что нам никогда не придется подвергнуть проверке твою веру в его способности! Но есть и еще кое-что. Ты ничего не чувствуешь?

Он имел в виду магию.

– Нет. Я не так чувствительна, как вы.

– Призма мертв! Цвета освободились!

– Я не понимаю, – призналась Лив.

Ей было нехорошо. Ее магическое чутье было заблокировано с тех пор, как Атират обрела форму. Она пропустила решающий момент сражения и теперь надеялась, что все же в чем-то ошиблась, что Кип, Каррис и Гэвин остались в живых.

– Это, – Койос повел рукой, указывая на залив, – было просто досадным недоразумением. Погань зарождается спонтанно, Аливиана. Нам нужно только подождать, и на ее месте возникнет другая. Синяя, зеленая – теперь они будут всех цветов!

Лив бросила на него пристальный взгляд. Да, неудивительно, что Койос был не очень-то расстроен поражением.

– На это понадобится время, но теперь они не смогут нам помешать, Лив! Единственное, о чем нам следует позаботиться, это чтобы каждый раз, когда будет возникать очередная погань, в ее центре находился извлекатель, которому мы можем доверять.

– Извлекатель, которому мы… Вы хотите сказать, что любой извлекатель?..

Она, разумеется, видела Атират на вершине шпиля, но… Дервани Маларгос?

– Любой извлекатель, который в достаточной степени одарен, да. В прошлые столетия это приводило к кровопролитиям: каждый зеленый был готов порвать в клочья любого другого, каждый стремился сам стать богом. А после этого боги вступали в войну друг с другом. Но эти времена остались в прошлом.

С благожелательной улыбкой Цветной Владыка протянул ей руку: на раскрытой ладони лежал ошейник со странным, пульсирующим черным камнем, вделанным в центре.

– Я уже говорил тебе, Аливиана, что у меня есть план относительно тебя, некая великая задача, достойная самой талантливой из моих сверхфиолетовых извлекательниц. Итак, скажи мне, теперь ты можешь угадать, в чем она состоит?

Глава 114

Андросс Гайл стоял в своей каюте, разглядывая себя в зеркале, – без рубашки, без плаща, без капюшона, без темных очков, с раздвинутыми шторами на окне. Он посмотрел на свои ладони, потом на руки – и потом, в последнюю очередь, взглянул себе в глаза. Прорванного красного ореола, который он скрывал много месяцев, больше не было. Все его цвета – под-красный, красный, оранжевый и желтый – оставались при нем, их переплетенное кольцо занимало почти половину радужки его ярко-синих глаз. Но теперь они находились в равновесии!

Ему доводилось видеть действие Слепящего Ножа прежде, и оно было совсем не таким. Этот клинок предназначался для убийства. Он поглядел на свое плечо: там не осталось никакой отметины, даже кожа не была оцарапана. Андросс вновь посмотрел в свои глаза, уверенный, что здесь кроется какой-то подвох, но ореол никуда не делся, и он был стабильным. Кроме того, старый цветомаг чувствовал себя здоровым. Он чувствовал себя лучше, чем в последние пятнадцать лет – да какие пятнадцать, все двадцать! Все эти годы он был вынужден подвергать себя железной дисциплине, чтобы не сойти с ума под воздействием красного, и все равно под конец уже не был уверен, что выигрывает этот поединок.

А теперь он снова стал просто извлекателем. Полихромом с глазами, обещавшими ему еще добрых десять лет жизни.

Это… это меняло все!

* * *

Где-то незадолго до рассвета Кипа наконец вынесло на берег – сказать, что он выплыл, значило бы погрешить против истины. В последние несколько часов у него едва хватало сил, чтобы держаться на воде и дышать. Он отполз от кромки воды на достаточное расстояние, чтобы его не утащило обратно в море, и распластался на песке, словно выброшенный на берег кит.

Около полудня он пришел в себя от того, что кто-то обшаривал его карманы. Слабо завозившись, Кип попытался отпихнуть незнакомые руки; он решил, что на него напали грабители. Он сел и увидел, что на пляже вокруг валяется по меньшей мере еще десяток тел, вынесенных морем вслед за ним.

Внезапно мародер принялся смеяться. Кип, моргая, поднял на него взгляд, но у того за плечом ослепительно сияло полуденное солнце. Было видно только, что это молодой парень, одетый в грязно-белую рубаху и плащ, украшенный множеством цветных полос.

Ах да, и еще в его руке небрежно болтался пистолет.

– Вот это да! Похоже, я не ошибся пляжем, а? – отсмеявшись, проговорил юноша. – Уж повезло так повезло!

Окинув взглядом пляж, Кип увидел на берегу маленькую шлюпку. Очевидно, незнакомец приметил с воды мертвые тела и решил поживиться, чем получится.

Кипа мучила ужасная жажда.

– У тебя есть вода? – прохрипел он.

– Ага, в лодке. И еда тоже найдется.

Кип с трудом поднялся. Молодой незнакомец не стал ему помогать.

И тут до него дошло. Он знал этот голос! Кип сощурился против яркого света.

– О нет, – выговорил он.

– Малость туговато соображаешь сегодня, а? – откликнулся Зимун.

Он шагнул вперед и ударил Кипа по лицу.

Кип тяжело сел обратно на песок. Из глаз брызнули слезы. Он поднес руку к носу – тот не был сломан. Что ж, уже хорошо.

Медленно, с трудом он снова поднялся на ноги. Добрел до шлюпки. Отыскал мех с водой и выпил чуть не половину. Голова болела – возможно, это было похмелье; прежде Кипу не доводилось его испытывать. В любом случае к этому добавлялась еще и светоболезнь. Все тело ломило; вдоль ребер был длинный порез, а левая рука пульсировала в том месте, где Андросс ткнул ее ножом.

Кип подумал о том, чтобы напасть на Зимуна. Тот потирал руку: ушиб кулак о его лицо. Однако у Зимуна был пистолет. Он сразу же увидит, если Кип попытается извлекать (что в данный момент казалось примерно настолько же привлекательным, как бурлящая сточная канава), а Кип чувствовал себя не бодрее