— Таланту⁈ — девушка не могла подобрать слов, открывая и закрывая рот как морская рыба.

— А как же еще можно охарактеризовать столь великолепное исполнение операции, порученной мне самим Императором? — удивился Добраму, сделав шаг в сторону и указав на картину за своей спиной. — Полное и безоговорочное уничтожение мятежа полковника Йоханса и «Имперских Молотов» на Бринтуине. Как и хотел Император. Мятежники наказаны.

— А как же мирное население⁉ — вскричала Лор.

— Мирное? — даже растерялся Акрей. Она что, настолько некомпетентна, что не может понять очевидного⁈ — Бринтуин восстал против Императора. Полковник Йоханс не отозвался на призыв по надуманным основаниям. Его офицеры не захотели сместить предателя. А население лишь поддерживало мятежников, предоставляло их разведчикам укрытие от наших патрулей, снабжало разведданными, продуктами питания, вливались в их ряды. Нет, агент Лор. На Бринтуине не было мирного населения.

— Вы так оправдываете применение ядерного вооружения⁈ — вскричала агентесса. — Это же военное преступление! Даже по меркам Галактической Империи!

«Блестящий финальный штрих» адмирала Добраму.

— Ядерная бомбардировка не является военным преступлением, если ты делаешь это с любовью к Империи и во славу Императора, — отчеканил Акрей Добраму.

Настроение испортилось окончательно.

Эта агентесса ему нравилась.

Не только своим профессионализмом, но и как женщина.

И в его представлении эффектное выполнение задания Императора должно было вызывать в ее глазах восхищение.

Но никак не омерзение.

Что за неправильная агентесса⁈

Уничтожение гранд-моффом Таркином Альдераана вызвало у самого Добраму восхищение этим человеком.

А с агентессой-то что не так⁈

Почему она не рада.

— Там же дети… — шептала она. — Женщины, старики, дети… Мы еще можем им помочь! Отправьте туда спасательные корабли с гуманитарной помощью! Вывезем на корабли столько, сколько сможем!

— Нисколько не можем! — рявкнул Акрей, внутренне поморщившись, так как командирский голос, который он длительное время вырабатывал в апартаментах перед зеркалом, под конец фразы предал его, сломавшись на юношеский басок, более похожий на блеяние таунтауна. — Они все — предатели! Жены предателей! Отцы и матери предателей! Дети предателей! Они должны все гореть в ядерном пламени! Бринтцин — это могила врагов Императора! И, если вам хочется осудить мои действия — то советую подготовиться ко встрече с Императором!

— Маловероятно, что Император поручил вам превратить планету, богатую промышленными сооружениями, военными заводами и иными ценными стратегическими производствами в радиоактивную пустыню! — воскликнула Элизабет Лор.

Здесь да, здесь есть промашка.

— Ничего страшного, — вальяжно махнул рукой Акрей. — В галактике полно мест, где можно построить новые. У Императора достаточно ресурсов и верных слуг, чтобы возместить ущерб.

— Но вы же…

— Отставить разговоры! — рявкнул Добраму. — Немедленно проследуйте в свою каюту и не покидайте ее до тех пор, пока мы не прибудем на Кариду. Где вам предстоит проверить лояльность посла Фургана. Прежде, чем я разберусь с ним и его подчиненными-предателями.

Напоминание заставило агента Лор побледнеть.

— Я сообщу о ваших действиях директору Айсард, — произнесла она. — Как глава службы разведки вашей эскадры, я подчиняюсь непосредственно Директору Убиктората, а не вам.

— Делайте что хотите, — отмахнулся Акрей, понимая, что настроение окончательно уничтожено.

Да, действия этой девки могут ему навредить — Снежная Королева гораздо более близка к Императору, чем он.

В то время, как Акрей мог только слушать правителя Империи, Айсард могла с ним разговаривать.

Но…

Он улыбнулся, поняв, что у него еще есть время, чтобы решить проблему с агентом.

Ведь Снежная Королева находится в автономной миссии по выявлению изменников Империи, не так ли?

Значит и связаться с Айсард лор не сможет, пока та сама не закончит свою работу.

Время есть.

Нужно лишь подготовиться.

И все тщательно спланировать.

* * *

Едва «Завоеватель» пересек атмосферное поле, капитан Ильман Насбу чуть ли не шлемом выбил люк, выбираясь из бронекапсулы среднего гусеничного танка, продолжающего движение до зоны парковки.

Стянув с головы шлем, он вытащил себя из люка, передав шлем-шлемофон оператору лазерных турелей, а сам, подгадав момент, спрыгнул с брони на пермакрит сортировочной зоны базы 41.

Грохоча четырьмя гусеницами, головной танк продолжил движение — механик-водитель знал куда необходимо вернуть машину.

Сам же офицер легкой трусцой направился в сторону полевого командного пункта, оперативно разбитого в помещении дежурного за сортировочной зоной подземного комплекса.

Он мазнул взглядом по каравану гусеничных и колесных транспортов его отряда, которые вкатывались в нутро укрытой в толще скалы базы.

Испытательный и конструкторский полигон «Имперских Молотов», словно бастион спокойствия, продолжал жить своей жизнью.

Но с сегодняшнего дня все изменится.

Дверь ушла в сторону при его приближении и молодой офицер, привычно мазнув рукой по короткой бороде, прячущей ожоги нижней челюсти, шагнул внутрь оперативного штаба.

— Докладывай, — увидев его, хрипло произнес полковник Йоханс, посмотрев на молодого офицера.

— Сэр, моя разведгруппа прибыла в точку назначения…

— Не время формальностей, — рыкнул полковник. — Быстро, коротко и по существу, капитан.

— Да, сэр, — согласился капитан. — Главная база… уничтожена. Прямое попадание боеголовок.

— Банта пуудуу, — Йоханс ударил кулаком по столу.

Пусть он и ожидал чего-то подобного, но, чтобы таким образом…

— Насколько все плохо, капитан?

— Города в руинах, — признался Ильман. — Здания разрушены ударными волнами, наблюдается обширное заражение по всей поверхности. Со спутниками не удалось связаться, но, думаю, это не из-за электро-магнитного излучения бомбардировки.

— Думаешь они прикончили каждый из наших спутников? — спросил Йоханс. — Даже выведенные из эксплуатации?

— Уверен в этом, сэр. Простая логика. Мы наводили с их помощью орудия, они перестраховались.

— Дерьмо, — полковник склонился над тактической картой, развернутой перед ним. — Нашли кого-нибудь?

— Семь сотен мирных, сэр. У всех — последствия лучевой болезни ранней стадии. Мы оказали столько помощи по дороге, сколько могли, но остальное — выше наших сил и ресурсов. В бомбоубежищах остаются не меньше двух тысяч человек — я обещал им эвакуацию на базу.

— Машины — в зону дезактивации, людей — в медпункт, — распорядился Йоханс. — Готовьте вторую волную транспортов как водители будут готовы. Связь с другими базами имеется?

Вопрос был задан связисту, который больше двадцати часов, с момента, как прекратили падать бомбы, пытался выйти на связь хоть с кем-нибудь.

Любым доступным способом.

— Есть слабый отклик по радио с базы 27, — сказал тот. — Не передача, аварийный маяк. Возможно автоматика.

— Нужно проверить, есть ли там кто-то живой, — решил Йоханс, вернувшись взглядом к Ильману. — Что твой «Завоеватель»? Не развалится от скоростного марша до 27-ой?

Интерес полковника к другой базе был понятен.

27-ая служила местом длительного хранения «Джаггернаутов», использовавшихся в тренировочных целях для «молодняка».

Их там больше полутысячи штук было на момент последнего контакта — часть в ремонте, конечно, но и запчасти на базе тоже имелись.

База большая и резервные запасы там тоже немаленькие — строили ее с расчетом на эвакуацию близлежащего города-миллионника.

Если кто-то в городе уцелел — значит они на базе.

Маловероятно, что ядерные боеголовки могли разрушить базу на глубине пятидесяти метров ниже поверхности.

Но, если было прямое попадание…

В любом случае необходимо проверить.

Потому что сейчас для выживания необходимы любые ресурсы, любые люди, что значит — любые действия оправданы.

Учитывая пересеченную местность, что разделяла две базы, лучшим решение было бы отправить «Джаггернаут».

Благодаря колесной базе он доберется до 27-ой быстро и с меньшими рисками.

Проблема в том, что на этой базе их было чуть меньше полусотни, и сейчас с их помощью вывозили раненных и спасшихся после бомбардировки.

Отозвать одну машину для поездки, которая может окончиться неудачей — обречь в лучшем случае полсотни людей на смерть от радиоактивного облучения в условиях ядерного апокалипсиса.

Другое дело — средний танк, экипаж которого минимален, а скорость — не намного ниже таковой у последней версии «Джаггернаута».

— Не развалится, — Ильман проглотил внутреннюю обиду. — Мой экипаж готов к выполнению поставленной задачи, сэр.

— Не сомневаюсь, капитан, — закивал полковник, что-то явно обдумывая.

Командир не столько подтрунивал над подчиненным, сколько в самом деле интересовался, справится ли прототип.

«Завоеватель» — это личная разработка Ильмана и коллектива единомышленников.

Гусеничный, а не колесный или репульсорный танк, с динамической защитой, хорошей броней (разработанной на основе сплава бескара и ряда