«Я ошиблась, Ишта, прости: твоя сила не так мала, как мне показалось. Твой Знак был хорошо спрятан, поэтому я не поняла… мне жаль. Но даже Знак не поможет тебе, когда Харон направит сюда свою армию. Он убьет тебя, госпожа. А я не смогу этому помешать».

– Полагаешь, у меня нет шансов? – тихо спросила я, все еще испытывая несвойственную себе ярость.

«Нет, госпожа. Ты, хоть и сильна, не устоишь против него».

– Почему?

Кошка окончательно сникла и с горечью посмотрела на меня снизу вверх.

«С тех пор как Ишты покинули этот мир, он начал медленно умирать. Когда-то Долина цвела под руками Хозяев-эаров. Потом пришли темные маги и уничтожили их, а мой дом долгое время пустовал. Затем сюда явились люди. И среди них родились новые Хозяева, смертные. Не такие мудрые, не такие светлые, не такие бескорыстные, как эары, но пришли. И мы радовались им, потому что лучше иметь такого Хозяина, чем жить в опустевшем доме. Так было долго, госпожа. До тех пор, пока последний Хозяин не стал темным магом. И пока под его руку не пришли те, кого он впоследствии до неузнаваемости изменил».

– Твари? – недоверчиво переспросила я, постепенно успокаиваясь.

«Вы зовете их Тварями, – горестно кивнула Риа. – А мы называем тьмой».

– Он что, обратил всех, кто тут жил, в Тварей?!

«Власть Ишты велика, – прошептала кошка, пряча взгляд за густой травой. – Ишта – повелитель, почти что бог. Кто бы смог ему возразить? И как мог помешать, если в своих владениях ему покорна каждая пядь земли? Каждое дерево, каждое живое существо?»

Я нахмурилась, краем глаза следя за тем, как вместе со мной успокаиваются деревья. Вспомнив про Эриол, заставила его исчезнуть. Властно кивнула хвардам, чтобы не дергались. Немного поколебалась, но потом все же села обратно и, притянув к себе воинственно ощетинившегося шейри, велела понурившейся кошке:

– Рассказывай…

По мере того как Риа говорила, у меня волосы вставали дыбом от осознания того, что ждало нас в ближайшем будущем. Потому что одно дело – видеть и ощущать небольшой клочок суши, слышать далекий рев просыпающихся от спячки Тварей, изредка морщиться и почесывать бока, когда нежить выбиралась из своих нор. И совсем другое – знать, что на самом деле все мои потуги – лишь отголоски той сумасшедшей власти, которыми местные боги наделили Ишт.

Для того места, где появлялся избранник, Ишта значил гораздо больше, чем то, что я всегда понимала под словом «хозяин». Для земли он был маленьким божеством. Источником жизни, от силы которого зависело все. Действительно все: от количества деревьев и скорости созревания плодов до того, какие горы или пропасти возникнут по мановению руки и властному слову Хозяина.

Ишта был для своей территории царем, отцом, богом. Когда он появлялся, земля благоговейно замирала в ожидании перемен. Боялась его, трепетала, страстно надеялась и одновременно обожала, потому что только от него зависело, жить ей или умереть, цвести или мгновенно засохнуть, родить по три урожая в год или покрыться снегами… действительно все. И преуменьшить значение этого слова было невозможно.

Когда-то у Фарлиона были другие Хозяева – когда-то здесь, как мне и говорили, безраздельно царствовали эары: мудрые, сильные и терпеливые, под чьей рукой эти земли цвели и пели, ощущая над собой по-настоящему заботливых повелителей.

Потом эаров не стало, и Риа не смогла ответить почему.

Как, когда и зачем они бросили этот благословенный край, никто не знал. Просто в один прекрасный день они исчезли, оставив после себя опечаленный Эйирэ, а вместо них сюда постепенно переселились люди, принявшиеся очищать долину от заполонивших ее лесов… Да, когда-то тут от края до края простирались такие же дивные, опалесцирующие в темноте кущи, какие я видела в Эйирэ. А еще через некоторое время в Долине появились и новые Хозяева. Смертные. Которых осиротевший лес, не имея другого выхода, начал постепенно принимать, щедро открывая свои богатые недра.

Сколько за прошедшие века здесь было Ишт, Риа тоже не знала. Она застала лишь последнего – мага, который принял Долину, когда лейо была еще несмышленым котенком. Она любила его так, как только могла любить мудрого и заботливого Хозяина самая обычная кошка. Она выросла с мыслью о том, что иначе и быть не может. И искренне верила, что это волшебство будет длиться вечно.

Она первой забеспокоилась, когда Хозяин призвал из Тени настоящего демона. Видела, как благодаря шейри он сам начал постепенно меняться и стремительно набирать силу. Поддерживала его, даже когда от его деяний ощутимо пахнуло некромантией, и даже мысли не держала, что мудрый Хозяин может ошибаться. До последнего надеялась, что он одумается. И лишь когда Долина содрогнулась в агонии, а в ее недрах случился первый Прорыв, Риа наконец поняла, что Ишта их предал.

Всего за пару лет темный маг превратил свои бывшие владения в рассадник нежити. Воспользовавшись силой демона, вскоре он открыл второй, а потом и третий Прорыв. Заполонил Долину Тварями. Позволил им уничтожить почти все население Долины. Избавился от эаров, собственных хранителей, простых смертных, которые в то время здесь еще оставались. И, возможно, давно вышел бы за пределы Фарлиона, если бы король к тому времени не направил сюда первые отряды рейзеров.

Сколько длилось их противостояние с Хозяином, Риа нам не сказала. И кем в действительности стал тот маг, продавший демону душу, тоже не знала, потому что покинула его сразу, как только смогла. Однако если считать, что тот маг в итоге и стал темным жрецом, под которого легла Степь, то выходило, что случилось это порядка двухсот лет назад.

Услышав о демоне, я невольно покосилась на смирно лежащего у моих ног шейри, запоздало понимая, что должна была испытывать Риа, видя рядом с собой создание Тени. Лин тоже замер, приподняв острые уши и пытаясь узнать, как именно обычный смертный маг смог заполучить себе силу демона и открыл прямую дорогу в царство Айда, позволяя обитающим там Тварям вырваться на свободу.

Я видела: мой персональный демон даже губу прикусил, лихорадочно размышляя, а не станет ли он когда-нибудь причиной моего падения. Он аж вздрогнул, когда тяжело роняющая слова кошка окинула его ненавидящим взглядом. А потом вздрогнул снова, когда я успокаивающе погладила его по холке – каким бы он ни был раньше, сейчас у меня не осталось причин ему не