узкой дырочки, время от времени опуская ее низко, чтобы собрать немного влаги из моей киски. Но как раз в тот момент, когда я думаю, что он собирается подтолкнуть его, разорвать меня на части так, что я буду молить о пощаде, он этого не делает.

Немного проясняя глаза, я двигаюсь, наклоняя голову в сторону, чтобы увидеть, что его тормозит.

Лезвие ножа блестит в лунном свете, холодная сталь заставляет меня дрожать, когда она касается кожи. И все же это не моя плоть.

Это его.

Он крепко сжимает лезвие по бокам, медленно проводя им по коже открытой ладони, пока не хлынет кровь, все быстрее стекая по лезвию на мою задницу.

До меня не доходит, что он хочет сделать в начале. Но когда он берет свой член в кровоточащую руку, размазывая свободно текущую кровь по всей длине, то я понимаю, в чем заключается его план. Я даже не успеваю протестовать, когда головка его члена снова толкается в мой вход, на этот раз скользкий, мокрый и полный крови, когда мое тело медленно открывается и начинает принимать его.

Головка едва проскальзывает мимо моего кольца мышц, прежде чем он снова опускает лезвие на ладонь, обеспечивая приток крови между моими ягодицами, собираясь в том месте, где его член проникает в мою задницу. Вязкая субстанция помогает его члену скользить все глубже и глубже внутри меня.

Внезапно я чувствую себя такой болезненно наполненной — другой тип наполненности, когда его толстая эрекция растягивает мои мышцы, доводя их до предела и показывая мне новый тип удовольствия. Кровь продолжает течь, скользкое тепло в сочетании с его толстым членом, проникающим глубоко внутрь, вызывает у меня головокружение, внутри меня нарастает слишком много удовольствия, мой клитор горит с неизданным напряжением.

Медленно, он продвигается дюйм за дюймом, пока не оказывается полностью внутри, хриплый стон вырывается из него, когда его яйца ударяются о мою киску, моя влажность соприкасается с его чувствительной плотью.

— Черт, — мне кажется, я слышу его шипение, когда он сжимает мои бедра обеими руками, вытаскивая свой член из меня, прежде чем вставить его обратно, кровь действует как смазка, облегчая его движения.

Я задыхаюсь от незнакомого ощущения, но ничего не могу поделать с тем, что мое тело просто открывается ему, принимая все, что он может мне предложить. Закрыв глаза, я просто отдаюсь ощущению того, что он находится во власти меня. Настолько принадлежащий, что все его существо запечатлелось в самой моей душе.

Сначала медленные, его толчки набирают скорость, когда мое тело расслабляется достаточно, чтобы позволить вторжение. Есть это порочное чувство подавленности, и в то же время я чувствую, что у меня есть власть, заставляющая его терять всякий смысл в ту минуту, когда он оказывается внутри меня.

Обхватив рукой мой живот, он притягивает меня еще ближе к себе, его пальцы оставляют за собой огненный след, двигаясь ниже, пока не останавливаются на моем клиторе. Он надавливает на него одновременно с тем, как толкает в меня свой член. Фейерверк взрывается перед моими глазами, и пока Влад продолжает поглаживать мой клитор, то я могу кончать только сильнее, мое освобождение нескончаемо.

Он не отстает, толкаясь в меня еще пару раз, прежде чем его член полностью выскальзывает из меня.

Я слышу его рваные стоны, когда чувствую, как его теплое семя попадает мне на поясницу, и я ничего не могу поделать с тем, как мое сердце сильно сжимается в груди.

Он мой. Этот дикарь весь мой.

Я все еще лежу на гробу, когда он помогает мне спуститься, поднимает меня на руки и заворачивает в полоски ткани от своей сутаны.

— Я причинил тебе боль? — спрашивает он, поглаживая мои волосы, тепло в его взгляде безошибочно.

— Нет, вовсе нет, — я вздыхаю от удовольствия, прижимаясь к нему ближе.

— Я думаю, что со мной что-то не так, — тихо признаюсь я.

Когда мы разработали короткий план, прямо перед столкновением с Матерью-Настоятельницей, я была той, кто предложил сделать симуляцию прошлого раза, когда он потерял себя в крови. Но на этот раз он будет контролировать ситуацию.

Я знаю, что у него всегда есть настроение потрахаться после ужасного убийства, поэтому я попросила его догнать меня и взять, как зверь. Я хотела, чтобы он доминировал. В его власти, когда он вонзается в меня, как дикарь.

Вначале он немного сопротивлялся, но поскольку я заверила его, что, если он причинит мне боль, то я назову стоп-слово, он был готов попробовать.

Есть что сказать о том, чтобы быть лишенной контроля, быть во власти чистой животной похоти, когда он одолевает меня.

И только потому, что это он, я могу отпустить его.

Мои щеки краснеют, когда я понимаю, насколько мне нравилось чувствовать себя его добычей, адреналин, бегущий по моим венам, смешиваясь с серотонином его притязаний. Просто ощущение его рук на моем горле, когда он безжалостно вонзался в меня, заставило меня кончить сильнее, чем когда-либо.

Он набросился на меня, как зверь, и это требование выходило далеко за рамки всего, что мы пробовали раньше.

И я знаю, что он тоже любит это — жаждет этого больше, чем хотел бы признать. Но Влад отрицал себя, потому что ему невыносима мысль о том, чтобы причинить мне боль.

— С тобой все в порядке, Сиси? — он наклоняется, чтобы поцеловать меня в лоб, нежно лаская мое лицо.

— Я не знаю, — выдыхаю я, — может быть, я должна быть более травмирована после того, что произошло, — говорю я, и он медленно моргает, в его глазах видна боль, — но есть что-то в том, чтобы передать весь контроль тебе, — я поднимаю руку, чтобы обхватить его лицо. — Я думаю, это завело меня с первой нашей встречи.

— Не надо, — он прикладывает палец к моим губам, — не позволяй никому указывать тебе, что ты должна чувствовать или не должна чувствовать. Черт знает, я боролся с собой с самого начала, пытаясь быть нежным с тобой, как ты того заслуживаешь, когда все, чего я хотел, это прижать тебя к стене и поступить с тобой по-своему, — он по-волчьи улыбается, — жестоко, — шепчет он, — безжалостно, — он медленно шевелит губами, — как животное во время течки. Отметить тебя так, чтобы ты не могла стереть меня из своей чертовой души.

Он делает глубокий вдох, в его глазах бесконечные