Разносчик усмехнулся и хлопнул себя по широкой груди.

–Да уж точно. Занесло меня на эти острова, уж третье лето не могу на родную землю уехать.

–Чего так?– поинтересовался Олег, медленно пережевывая мясо, вслушиваясь в каждый стук сердца и поворот кишки.

–Долг отрабатываю,– ответил разносчик.– Возвращался с царской службы домой, на Буян-остров. Служил ратником у нашего царя. Делали крюк морем. Да как попали в бурю, думал, все, одна дорога мне на корм рыбам. Судно в щепки разнесло. День болтался на обломке мачты среди воды, пока к вечеру меня судно не подобрало. Вот, отрабатываю в уплату долга брату того капитана, что жизнь мне спас.

–Все-то здесь за плату,– произнес Олег, отложив бестолковую вилку, и взял поджаристое мясо руками, сладкий жир тут же потек по пальцам.– Много еще отрабатывать?

–До полнолуния.

–Так это же скоро.

–Я и говорю,– растягивая губы в счастливой улыбке, согласился ратник.– А ты сам-то тоже, поди, не бритт.

–Да какая разница,– с вялым интересом отозвался Олег и впился крепкими зубами в сочное мясо гуся, отгрызенный кусок получился большим, но Олег продолжил с набитым ртом:– Бритты, кельты… Все мы люди…

Ратник хмыкнул с удивлением.

–Люди,– согласился он,– но эти-то не наши.

Молча Олег продолжал пережевывать непомерный кусок гусятины. Голубоглазому потомку великой скифии не объяснить, что все племена людские вышли из одного Леса. Однажды человечеству придется осознать, что «наши»– это все. Но пока оно еще в колыбели, пока еще борется само с собой, потому что не понимает.

Ратник вытер нос сгибом локтя и поинтересовался:

–Какая нелегкая занесла тебя в эти промозглые земли? Тумана тут хоть черпаком ешь. Я и в мороз не мерзну, а тут зябну, как дед.

Олег с трудом протолкнул кусок гусятины в горле и запил водой.

–Долг,– ответил он ратнику.

Тот вскинул брови и выдохнул:

–Как? И у тебя долг?

–У всех долг,– многозначительно сообщил Олег, поливая тыквенной подливой мясо.– Только разный. Ты, часом, тут женщину не видел? Волосы белые, одета в мужское.

Ратник упер сапог в соседний стул и закивал понимающе.

–Убежала? Понимаю,– сказал он.– У меня тоже невеста была, да как узнала, что я на службу пошел, в соседнюю деревню сбежала, к кузнецу. Меня Савмак звать, как и отца моего. И деда. И прадеда.

–У вас всех так именуют, что ли?

–А то,– согласился Савмак, кивая,– имя с самого начала передается по роду. По первому сыну. Ну так вот. Сбежала моя невеста. А твоя, стало быть, тоже?

Олег впился зубами в сочное мясо и обгрыз его до косточки, прожевал неспешно и вдумчиво, поскольку медленное жевание благоприятствует здоровью и долгой жизни, а ему, как человеку мысли, положено жить долго и здорово. Только тогда ответил:

–Та женщина не моя, но приходила по мою душу.

Савмак присвистнул впечатленно:

–Экая мощь. Издали разбередил девичью натуру?

–Не знаю, что я у нее разбередил,– отозвался Олег, запивая мелкими глотками,– но дорогу подпортила. Не видал такую здесь?

Савмак покачал головой и ответил с выдохом:

–Не серчай, не видал. Но тут полно других девок. Глядишь, какая ляжет до души.

Олег поморщился.

–Не до девок мне, Савмак.

–Ну, как знаешь. Сам-то я тоже новой не нашел,– сказал ратник.– Все некогда.

Олег обтер пальцы о штаны и глянул в окно, где в грязи копошатся две упитанные свиньи, гладкие спины блестят в солнечных лучах, а хвосты-крючки быстро машут от наслаждения – это ж какая радость жевать очистки от репы. Шарлотта одно из двух – либо утонула в шторме, либо добралась до берега и сообщила, что не справилась с заданием. Второе маловероятно, но возможно и сулит дополнительными трудностями.

–Ну, благодарствую за беседу и хлеб-соль,– сказал Олег.– Если вдруг где заметишь похожую женщину, не в службу, а в дружбу, дай знать.

Савмак кивнул и, собрав пустые тарелки, скрылся за меленькой дверью в конце помещения. Олег хотел остаться здесь и поразмышлять в тишине и покое, потому как все это время они с Савмаком оставались в таверне вдвоем. Но буквально через миг в дверь ввалилась шумная ватага матросов, они гоготали, кричали, требовали всего и побольше. Савмак вновь появился из кухни, заторопился, выставляя перед ними на стол тарелки с мясом.

Олег вздохнул и поднялся из-за стола – здесь тишины не дождаться. Отправившись в выданную им комнату, он предусмотрительно обошел шумную толпу. Когда приблизился к двери, прислушался, мало ли Люсиль там устроила пляски нагишом. Но за дверью тихо настолько, что чутье волхва шевельнулось в недобром предчувствии.

С силой вышибив дверь ногой, он ввалился внутрь. Комната вся перевернута, кровать сдвинута, стул валяется, постельные принадлежности разбросаны, а окно выбито.

–Так и знал,– зло проговорил Олег и выбежал из комнаты.– Выжила.

По лестнице сбежал молнией и чуть не налетел на Савмака. Тот едва успел отскочить с двумя подносами, умудрившись на обоих удержать непомерное число тарелок и не уронить при этом ни одну.

–Что? Где пожар?– выдохнул он испуганно.

–Женщину похитили!– бросил Олег через плечо, на бегу к выходу.

Савмак швырнул подносы на стол, тарелки лязгнули, стаканы попадали, а он бросился за Олегом, восклицая в изумлении:

–Так она ж сбежала!

–Это не та. Другая.

Савмак присвистнул восхищенно.

–Да сколько у тебя их!

–У меня?– отшатнулся Олег.– Я вообще человек духовный.

–Ага,– согласился Савмак.– А я великий царь. Или даже бог.

Перепрыгивая через порог, Олег бросил на Савмака косой взгляд. Кабы знал русоволосый детина, кто его далекие предки, не шутил бы. Но он не знает, потому как и народа того уже нет, из него родились другие, расселились по миру и пустили крепкие корни.

Они выскочили во двор, кони, что стояли у коновязи исчезли, земля на их месте истоптана и изрыта, будто там шла борьба.

–Давай за мной. У меня на конюшне пара лошадей,– скомандовал Савмак и рванул к невысокой постройке с широкими воротами.

Олег ринулся следом.

–А долг?– спросил он на бегу.

–Будем считать, что отработал!– ответил разносчик.– Негоже чужих девок воровать.

В конюшне два крепких ухоженных скакуна рыли копытами, один гнедой, второй белый в яблоках. Гнедой без седла, но Олег взлетел ему на спину легко и быстро. Савмак впечатлился.

–Духовный человек, говоришь?

–Очень духовный. Я вообще пастор, калика и волхв.