Шрифт:
Закладка:
Автомобиль притормозил возле вычурного здания с надписью "Дворец бракосочетаний". Макс открыл мне дверь, подал руку и искренне удивился, когда я покорно приняла его помощь. Сделала это не столько из вежливости, сколько из необходимости: вновь заболела поясница, и мне пришлось по-настоящему опереться на теплую мужскую ладонь, чтобы выйти из машины.
— Я понимаю, что все уже договорено, но хотя бы не делай вид овечки, которую ведут на заклание, — шепнул Стравинский, недовольно хмурясь.
— Да, дорогой, — ответила непринужденно и взяла его под руку.
— И не переигрывай, — разозлился он.
— Как скажешь, милый, — на этих словах Макс тяжело вздохнул.
Мы обошли здание, ведь главные двери не для нас, и нырнули в узкий коридор. Стравинский молча взял из моих рук паспорт. Примерно так девушек забирают в рабство — мелькнула в голове пугающая аналогия.
Макс коротко постучался в один из кабинетов и, не дожидаясь приглашения, тут же скрылся внутри. Через мгновение выглянул и жестом подозвал меня.
Неуверенно вошла и, поздоровавшись с грузной работницей ЗАГСа, села за стол, рядом с напряженным Стравинским. Пока женщина заполняла документы, я уныло рассматривала ее. Непропорциональные губы, одна пухлее другой, покрыты яркой помадой, скатавшейся в уголках рта, выжженные белые с розоватым отливом волосы убраны в старомодную гульку, глаза подкрашены броско и немного неровно. Одета сотрудница в морковного цвета костюм, который наверняка застал целую вереницу брачных церемоний…
— Невеста берет фамилию жениха? — ее красные губы растянулись в неестественно широкой улыбке, которая была адресована не мне, а Максу.
— Невеста остается на девичьей! — я возмущенно закатила глаза, и в этот момент услышала нервный кашель Макса. — Что? Я не собираюсь портить паспорт из-за тебя, — заявила, повернувшись к нему.
Стравинский гневно засопел, а его ноздри раздувались, как у быка на арене. Нет, мне даже интересно, а на что он рассчитывал? Хватит Хуршиду штампа, а фамилию российские девушки могут и не менять — ничего подозрительного!
— Ох, уж эти современные барышни, — пробурчала работница ЗАГСа, поглядывая на Макса и стараясь ему угодить. — Сплошные феминистки…
— Займитесь документами! — мы одновременно рявкнули на нее, и она обиженно замолкла.
Некоторое время мы сидели в гробовой тишине, которую нарушал лишь противный скрип ручки. Наконец, женщина положила на стол журнал и длинной указкой, как в школе, тыкала, где поставить подписи, а потом протянула нам паспорта. И вдруг, желая выслужиться и по полной отработать полученные от Макса деньги, начала подвывать приторным голоском:
— Сегодня вы создали семью. Теперь вы — муж и жена, основатели новой ячейки общества и продолжатели своей династии…
Я уставилась на нее, ошалело раскрыв рот: эта странная женщина издевается над нами? Окончательно убедилась в своей правоте, когда она с придыханием заключила:
— Можете поздравить друг друга поцелуем.
— Пффф! — я в отчаянии выхватила свой паспорт и выбежала из кабинета, даже не попрощавшись.
Фурией пронеслась через коридор и, только оказавшись на улице, немного сбавила шаг и сделала глубокий вдох. Хотелось плакать, но слез не было…
Где же ты, апатия? Вернись и забери эту боль!
— Карина, остановись же ты! — строго прокричал мне Макс, но я двигалась дальше.
Конечно, ему не стоило больших усилий догнать меня и схватить за руку. Как обычно, Стравинский грубо притянул меня к себе, тем самым провоцируя слишком острый импульс в моей измученной спине.
Невыносимая физическая боль молниеносно вытеснила душевную. Я непроизвольно схватилась руками за пиджак Макса, сжимая лацканы до побелевших костяшек, и зажмурила глаза. Я будто пыталась найти в этом мужчине помощь. Глупая!
— Что с тобой? — его взволнованный голос ласкал слух. — Я сделал тебе больно? — Стравинский неожиданно погладил меня по голове, как ребенка.
— Все в порядке, — выдохнула я, отпустила пиджак Макса и сделала шаг назад, потирая рукой поясницу.
— Не в порядке! Я же вижу… — не унимался он и, подойдя ближе, обхватил ладонями мое лицо, заставляя посмотреть ему в глаза. — Что случилось? Где болит? Карина, не молчи! — под конец фразы его голос сорвался.
— Ладно, хорошо! — сдалась я. — Болит спина, ясно? Все началось после рождения малышки. Острые боли то возникают, то затихают. Ничего особенного! Просто не надо хватать меня и таскать за собой, как тряпичную куклу. И тогда все будет хорошо! — я злилась на всю эту ситуацию. Очень не хотелось жаловаться Стравинскому, ведь он мне никто…
— Прости, Карина, прости меня! Я не знал! — искренне раскаиваясь, Макс осторожно обнял меня. — Я все это время думал, что…
— Ты думал, что я так себя веду, потому что ненавижу тебя? — вырвалась из его уютного плена и отстранилась. — Знаешь, одно другого не исключает!
Максимилиан озабоченно свел брови и сжал губы. Я не знаю, какие мысли бродили в его голове в этот момент. Да и мне было все равно!
Помедлив, он вновь собрался взять меня за руку, но я попятилась назад.
— Сможешь дойти до машины? — тихо спросил Стравинский, больше не пытаясь коснуться меня.
— Да. Все уже прошло, — солгала я, ведь поясница еще ныла, и неспеша направилась к автомобилю.
Открывая передо мной дверь, Макс как бы невзначай поинтересовался, обращалась ли я к врачу. Поспешно кивнула ему в ответ, но он мне не поверил…
Стравинский занял водительское место, потянулся к приборной панели и вдруг легким щелчком заблокировал двери, обескуражив меня. Я вопросительно посмотрела на мужчину, а он лишь достал мобильный и быстро набрал какой-то номер.
— Да, Владислав Валерьевич! Да-да, не жалуюсь, а вы как? — уважительно, но при этом твердо говорил Макс в трубку. — Я к вам по делу. Запишите-ка на прием… мою жену, — на этой фразе я вздрогнула. — Нет, нужно прямо сейчас… Мы уже едем в клинику… Постарайтесь, буду очень благодарен, — Макс особой интонацией выделил слово "очень" и отключил мобильный.
Теперь понятно, зачем ему было блокировать центральный замок — чтобы я не сбежала! Признаться, у меня действительно возникло такое желание…
— Что ты делаешь? — испуганно спросила я. — Я не поеду в больницу!
— Надо, Карина, — серьезно произнес Макс и, заметив мое возмущение, добавил ехидно. — В Эмиратах мне нужна будет жена, а не умирающий лебедь! У тебя меньше недели, чтобы привести себя в форму.
— Какой же ты хам! — воскликнула я и отвернулась к окну.
— Прости, Карина, но ты невозможно упрямая! — словно в свое оправдание проговорил он и завел автомобиль.
* * *
Клиника встретила нас современной обстановкой и приветливым персоналом. Но меня это ничуть не успокоило. Стоило лишь войти в холл, где сновали люди в белых халатах и нетерпеливо переговаривались пациенты, как я тут же ощутила панику.
