Шрифт:
Закладка:
Я осознаю, что это просто случайное везение, но не могу его не использовать. Он угрожает мне и моим близким. Не знаю, когда включила Диму в круг близких мне людей, но он уже там, отступать поздно. Лёша темнеет лицом, сжимает зубы и почти скрипит ими. Мне кажется, более злым и опасным, я его еще некогда не видела.
— Мы еще посмотрим, чья возьмет. Берегись, Алиса. Ты играешь во взрослые игры и можешь горько об этом пожалеть.
— Я отдам весь компромат журналистам, если ты еще раз решишь сделать мне пакость. Или тронешь дорогих мне людей. Не зли меня, Санников, ни то познакомишься с еще одной версией Алисы, которая очень тебе не понравится.
Я выхожу из кафе на негнущихся ногах, заворачиваю за угол и тут же начинаю падать.
Глава 22.
Не помню, чтобы раньше у меня темнело в глазах. И потерь сознания за собой тоже не припоминаю. Фу, прямо как в мыльных операх, где героини то и дело шлепаются в обморок. Но все это я обдумываю уже позже, а сейчас, открывая глаза, я не понимаю где я, что произошло, и почему надо мной склонился Дима. Конечно, память быстро подбрасывает мне последние кадры, где я встречаюсь с Лёшей и потом выхожу на улицу.
Окей, тут более или менее понятно: мне стало плохо, я потеряла сознание. Но вот вопрос — каким боком тут Дима?
— Ты что тут делаешь? — я почему-то хриплю, как будто неделю не разговаривала. — Помоги встать.
Дима смотрит на меня с беспокойством и сомнением, но в итоге встать помогает. Я пошатываюсь, он придерживает меня за талию, удерживая на месте, и кивает в сторону своей машины. Ну да, эти золотые диски сложно не узнать. Молчаливо киваю.
Соображаю я туго, направление держу еще хуже, так что мы вместе, почти в обнимку, идем к его машине. Медленно ползем, если быть точной.
— Я приехал подстраховать. Знал, что у тебя серьёзный разговор, — отвечает он на мой красноречивый взгляд. Думал, я забуду, о чем спрашивала? Ха.
— И откуда знал? — уточняю у него, садясь в машину.
— Аня сказала. Переживала за тебя.
В целом, что-то такое я и представляла.
Аня никогда не могла поладить с Лёшей. Ну, то есть, она всегда делала вид, что всё нормально, могла поддержать какую-нибудь ненавязчивую тему, вела себя предельно тактично. Но чтобы подружиться, попросить о чем-то — никогда. Ну и если я рассказывала о каком-то его нелицеприятном поступке, то обычно получала от нее сочный комментарий. Не в его пользу, конечно.
Лёша тоже никогда не шел на сближение. Он вообще никогда не хотел знакомиться с моими друзьями, подруг планомерно отваживал, кроме Аньки, но не потому, что не хотел, а потому что не мог. Анька — стойкий оловянный солдатик и моя лучшая подруга, на такое покушаться нельзя.
И вот тебе на, уже который раз я замечаю, что с Фёдоровым они ладят просто отлично, а теперь вот и информацией делятся. Я почти уверена, что Аня целенаправленно попросила его за мной присмотреть, а не просто упомянула, где я.
— Когда вы успели сдружиться?
— Ну, до этого еще далеко, конечно. Но у нас есть нечто общее — ты. Не удивлюсь, если однажды начнем дружить семьями.
Сердце опять предательски выдает кульбит. Ну что такое, я только в обмороке побывала, а до этого на важной встрече с шантажистом! Ну, дадут мне расслабиться когда-нибудь или нет?
Я отворачиваюсь к окну и просто проглатываю этот комментарий.
Да, он кажется мне крайне многозначительным, но сил совсем нет, даже мысли крутятся медленно и с надрывом.
Надо бы к врачу сходить, просто так сознание не теряют. Но это всё потом. А пока я позволяю себе заснуть на переднем сидении Диминой машины.
. .
— Тебе нужно пойти к врачу, — так начинается уже третье мое утро. Мы с Аней больше не работаем вместе, живем тоже отдельно, но утренний созвон — это святое. И, конечно, она права, но все руки не доходят. Тут рекламная компания, куча аналитики, просто завал. Новое место работы это, в том числе, новая репутация, которую очень сложно заработать.
Мы обсуждаем все мои оправдания, и все они терпят поражение, раз за разом, так что торжественно обещаю записаться сразу после нашего разговора. Собственно, так и поступаю. В конце концов, у меня новый, классный ДМС, вот и пригодился.
— Тебя отвезти к врачу? — говорит дверь голосом Димы. И только в середине фразы появляется он сам, красивый и довольный.
— Да откуда ж тебе про врача-то известно? Ты следишь за мной что ли? — праведно возмущаюсь я.
Ну, в самом деле, что это за патронаж такой, ведь ничего особенного не случилось. По первой рабочей версии, у меня просто сдали нервы. Ну, почему бы им и не сдать, учитывая, что из трех лет отношений, они подтачивались и качественно расшатывались примерно два с половиной? А в последние пару месяцев вообще акция была — три нападки по цене одной. Ну и запишем сюда еще расставание, бой посуды, два маски-шоу за короткий срок, увольнение с работы, шантаж и переезд на новое место.
Удивительно, что это случилось только сейчас, и я не пускаю слюни в ближайшей психушке. Вполне могла бы.
— Я знаю только, что ты записалась. Тебя сдала подруга пару минут назад и попросила проследить, что ты доедешь до врача. Это проще всего сделать, если я сам тебя повезу. Запиши мне время и место.
И, конечно, я записываю время и место. И возмущаюсь, что Аня строит из себя мою заботливую бабушку, хотя, если честно, мне приятна ее забота. И личный водитель на пафосной машине мне тоже льстит. Так почему бы и нет?
. .
В очереди у врача я сижу, нервно качая ногой. Неприятно, конечно, в самом расцвете сил идти обследоваться, не зная, что именно нужно искать.
— Ой, доченька, такая молодая и к врачу? — обращается ко мне бабуля, сидящая в соседнем кресле.
— Да, надо проверить здоровье, — отвечаю нейтрально.
— Нервы нынче косят молодежь, — замечает бабуля, и я улыбаюсь. Так и есть, так и есть.
На ожидание в итоге уходит десять минут, занятых приятным разговором ни о чем. Терапевтом оказывается женщина
