— Да половина офицеров передерутся из-за тебя на дуэлях… Про себя уж не говорю…

— Ладно, проехали. Но все равно не представляю, как тут останусь без тебя. Варька меня тоже не жалует, но ее я не боюсь. Ника здесь тоже не при чем.

— Кстати, насчет Ники. Я что-то ничего не понимаю. Завтра с утра мы с тобой съездим к ней в имение, надо ее вернуть. Завтра все остынут, все вопросы решим.

— Андрей, только не надо делать вид, что ты ничего не понял, а то сильно меня разочаруешь. Ты же офицер. Говори все прямо. Ее вернуть может только твой отец. В любом случае я к ней не поеду.

— Отец упрям, а я все же попробую. С Варварой мы договоримся… Кстати, что она такое сказала?

— Спроси у нее, я это повторять не буду.

— Ты пойми, она не просто прислуга. Когда умерла моя мать, мне было десять лет, отец тяжело переживал потерю. Она очень помогла тогда, окружив нас добротой и лаской, и ничего не требовала от отца, оставаясь просто прислугой.

— Как трогательно, — равнодушно ответила Вера. — Ника потеряла обоих родителей в пять лет, ее отдали на воспитание тетке, которая терпеть ее не могла, а в семь лет ее отправили к нам в пансионат, где, да будет тебе известно, казарменный режим. Тетка за десять лет, навестила ее два раза, и только перед смертью признала ее племянницей. Что касается твоего отца, то прежде, чем делать предложение, он должен был решить вопрос с Варварой. Две жены в одном доме — это перебор. У нас ведь Россия, а не Турция.

— Я все понимаю, и все же должен съездить. Ведь не откажется же она быть на нашей свадьбе.

— Как угодно, — задумчиво ответила Вера, — я не поеду.

До вечера в имении стояла тишина. Андрей пытался готовиться к свадьбе, Вера в задумчивости валялась на кровати, хозяин заперся в своем кабинете и сосредоточенно ходил из угла в угол. Вечером старший Фингерт приказал выпустить Варвару.

— Говорить с ней завтра буду, — сказал он сыну.

— Надо что-то, решать, отец… ответил тот.

— Варвара знает свое место! Не гнать же ее из-за бабской склоки.

— В том-то и беда, что знает…

— Цыц! Еще один указчик. Забыл, кто за тобой ходил, когда матери не стало!

— Как тебе угодно, отец, но завтра я съезжу к ней.

— Вот и славно. А я с Варварой переговорю.

Утром Андрей проснулся раньше обычного и вышел во двор. Вера была уже там и выполняла ежедневные акробатические упражнения. Он отправился на конюшню, оседлал коня и, помахав Вере рукой, выехал за ворота усадьбы. Ехал он не спеша, по дороге обдумывая слова, которые скажет Нике. Обязательно надо сказать, что Варвара женщина добрая и хорошая. А если и прошло между ними какое-то недоразумение, то его надо забыть. Все забудется, и они все будут дружить, а этот случай будут вспоминать со смехом через много лет. Андрей поехал быстрее, и на губах у него блуждала глупая улыбка. Конечно, все так и будет. Ведь не может быть, чтоб хорошие люди не могли понять друг друга. У ворот усадьбы Андрей спешился и постучал в калитку. На стук вышел хромой старик, некоторое время смотрел на поручика.

— Барыня уехали на реку, — наконец сказал он и махнул рукой, указывая направление.

Поручик снова вскочил на коня и поскакал к реке. На берегу плескалась стайка мальчишек, на вопрос Андрея снова указали направление, куда он и отправился. Проскакав версты полторы, он оказался на отмели, где река делала поворот. На пологом берегу паслась стреноженная лошадь, чуть далее кучкой лежала одежда, девушки нигде не было видно. Поручик спешился и подошел к одежде. Повернувшись к реке, он увидел выходящую из воды девушку изумительной красоты, она была совершенно голая. Высокие крепкие груди с набухшими сосками чуть колыхались при ходьбе, а черный треугольник волос внизу живота вызвал у поручика естественную реакцию. Понимая абсурдность ситуации, Андрей не мог отвести глаз, а девушка, шагая прямо к нему, не делала ни малейшей попытки прикрыться. Наконец, подойдя к нему почти вплотную, Ника сказала:

— Ну, что же вы поручик! Или не нравлюсь?

Андрей схватил девушку и впился в ее губы. Затем, он быстро сбросил китель на траву и положил на него Нику. Она развела ноги и согнула их в коленях. Поручик почти сразу оказался на ней. После нескольких движений он почувствовал, что девушка отвечает ему. В ответ он ускорил движения и быстро разрядился, с ужасом поняв, что его дама разрядки не получила, а продолжить он не сможет. Ведь ночью и Вера получила свое.

— Вставайте, поручик! — хрипло сказала Ника, — Вы, кажется, завершили процесс.

Андрей встал, Ника тоже поднялась и направилась к реке. Поручик привел в порядок свою одежду, сел на камень и уставился в землю. Он начисто забыл заготовленную речь и совершенно не знал, что теперь делать.

— Эй, поручик! Очнитесь, — услышал он знакомый голос с хрипотцой.

Ника, в мундире амазонки стояла возле своего коня.

— Поехали в усадьбу, Андрей. Уверена, вы еще не завтракали. Там и поговорим, вы ведь за этим приехали.

Андрей встал, вскочил на коня, и они отправились в родовое гнездо Ники. Она провела поручика в небольшую комнату, где стояли два кресла и низкий стол. Ника приказала горничной принести завтрак, и вскоре на столе появился кувшин с яблочным компотом, свежевыпеченные плюшки и кринка с маслом.

— Давайте, угощайтесь поручик, я же знаю, что вы голодны.

Поручик вертел в руках плюшку, краснел, бледнел, пытался что-то сказать, но кроме вздохов и невнятного мычания ничего не мог из себя выдавить.

— Так дело не пойдет… Аня! — крикнула она горничную. — Принеси-ка нам наливочки.

Появился графин с наливкой и два небольших стаканчика. Ника тотчас наполнила их и один подала Андрею.

— Мог бы и поухаживать за дамой! — насмешливо сказала она.

Поручик без промедления опрокинул свой и крякнув поставил пустую тару на стол. Ника пригубила в свою очередь и отставила свою рюмку в сторону.

— Наливайте, поручик, не стесняйтесь. И не бойтесь, я не буду вас больше соблазнять. Считайте происшествие на реке недоразумением, о котором никто не узнает: ни ваша невеста, ни ваш отец, никто. Так, что можете говорить вашу речь, ведь вы ее наверняка заготовили.

Андрей замахнул второй шкалик. В голове немного прояснилось, но он понятия не имел, о чем сейчас можно говорить.

— Так, — насмешливо продолжила Ника, — вашу речь вы забыли и решили просто