Шрифт:
Закладка:
С недавних пор Сергей заметил, как мало в его окружении людей, которые умеют слушать, и понял, насколько это важное человеческое качество. Толик выслушал друга спокойно, не удивляясь и не перебивая, словно давно знал о случившемся. Ему нравилась Светка. Он видел, что за красивой картинкой, которая рисовалась всем, кто ее видел, скрывалась добрая и глубокая душа. Она была искренней и настоящей. Красота, вообще, нелегкая ноша. Так философски он искал оправдания своей жене. К Светке это тоже относилось.
А показную натуру Василька с неискренней и склонной к предательству душой он распознал сразу. И начавшийся между Васильком и Светкой роман заметил раньше других. Думал, размышлял, как беду от друга отвести, да вот не успел.
— Что скажешь, друг? — спросил Сергей, выговорившись.
— Наверное, моя болезнь заразной оказалась. Рано приехал, инкубационный период еще не прошел, и вас заразил, — невесело пошутил Толик.
— Только я вот уйти сразу не смог, как ты. Сил не хватило. Вот и маюсь теперь, — промолвил Сергей
— Значит, уже не уйдешь. Стало быть, надо с этим учиться жить. Жить, а не мучиться, и ее мучить. Сможешь?
— Не знаю. Вчера казалось, что смогу. А сегодня я так уже не думаю.
— Говорят, что время лечит.
— А моя мать всегда говорит: «Время ранит». Для меня страшно не то, что на меня пальцами показывать будут, а то, что Светку в грязи обваляют. Городишко — то маленький. Стоит только одному узнать и рот открыть. Молва ко всем беспощадна. А Светка ведь у меня человек публичный.
— Она еще мать твоих детей.
— Она хорошая мать.
— Знаю. Попробуй с этого и начать. Ты сможешь сам жить без детей? Ты собираешься их забрать у Светки и лишить детей матери?
— Нет.
— Вот сейчас ты сам и ответил на свой вопрос. Прости и живи дальше.
— Легко сказать.
— Нелегко. Я не смог. Слабым оказался. Тогда. А сейчас бы простил. Да слишком поздно. А ты сильный. Ты сможешь. Светка, она умная, мудрая, она оценит. Терпи, все станет на свои места.
Друзья допили пиво, и вышли покурить на порог. Не заметили, как взметнулась занавеска и чуть слышно скрипнула дверь соседней комнаты. Раиска никогда не упускала случая подслушать разговоры мужа.
***
Уже многие годы Наташа работала в одной из центральных школ города организатором внеклассной и внешкольной работы. Мать ежегодно напоминала ей о профессиональном росте, о том, что давно пришло время продолжить строить карьеру. Ей было очень важно, чтобы дочь заведующей отделом образования города заняла в этой системе достойное место. Поэтому еще до окончания университета пыталась устроить Наташу в свой отдел, но та от материнского протеже категорически отказывалась.
— Я люблю свою работу. Меня все устраивает, и я сама буду решать, где работать. Поэтому давай поставим точку, — заявила она после очередной попытки настойчивой матери пристроить дочь на престижное место.
Сейчас Наташа уселась за любимый стол, взяла в руки всегда стоящую здесь фотографию матери с Васькой на руках.
… Мать Наташи обладала своеобразным характером, унаследованным в свою очередь от своей матери. Кличку «бригадир» Наташа получила исключительно благодаря родству. Бабушка тоже была бригадиром, только настоящим. Она много лет работала в совхозе одной из окрестных деревень бригадиром овощеводческой бригады огромного тепличного хозяйства. В детстве вечно занятая мать часто отправляла Наташу к не менее занятой бабушке.
Короткая дорога к бабушке пролегала через глубокий овраг, над которым на высоких сваях раскачивался подвесной мост. В ненастье овраг был заполнен водой и перейти его можно было исключительно по мосту. Преодоление этой преграды было для девочки настояним испытанием, а для ее матери — возможностью воспитать в дочери бесстрашие, подавить часто проявляющуюся в ней «кисейность барышни», которую мать презирала. Тщетно маленькая Наташа хваталась за руку или подол матери, ступив на зыбкие досточки качающегося моста. Мать бросала ее ручонку и грубо подталкивала вперед без слов поддержки и утешения. Так дочка «бригадир» и пошла по жизни без ее поддержки и возможности поплакатися в жилетку.
Бабушке — бригадиру, к которой приводили внучку на неопределенное время, приходилось брать ее с собой на работу. Наташа наблюдала, как бабушка мастерски руководила большим коллективом. Ее слушались как ответственные работники, так и нерадивые, совершающие нарушения и оплошности в работе. Даже с мужиками, любившими заглядывать в рюмку, она без труда справлялась. Все рабочие называли ее уважительно «Сергеевна», а отъявленные разгильдяи даже привставали, отбрасывая в сторону недокуренные папиросы, когда она заходила в расположение бригады.
Вверенная бабушке бригада выращивала в теплице огурцы. Вместе с ними Наташа прилежно постигала премудрости этого труда, с первого раза казавшимся ей простым. А невольно, и премудрости руководства людьми.
Ремонт покрытия теплиц, подготовка почвы, прогрев земли, посев семян, ожидание всходов проходило как по маслу, как любила выражаться Сергеевна. А вот уже при появлении первых всходов надо было неусыпно следить за бесперебойной работой кочегарки. Бабушка бегала туда даже среди ночи, просыпаясь от того, что нутром чувствовала снижение температуры. Тем же нутром она догадывалась, что кочегар Тимофей опять напился и уснул.
Но самое удивительное начиналось, когда огурцы выбрасывали ветви и зацветали. Сначала огородницы их тщательно подвязывали. А затем внимательно рассматривали цветочки, называя каждый из них чудными именами: «папка» и «мамка». Потом срывали «папок» и тыкали ними в «мамок». Словом, процесс размножения, который школьники изучают по биологии в школе, Наташа постигла гораздо раньше. В некоторые теплицы затаскивали ульи, ускоряя процесс опыления цветов.
Бабушка была передовой огородницей, ее награждали на сельских праздниках и приглашали в президиумы всяких торжественных собраний. В коридоре школы в числе других фотографий людей, которыми гордилось село, висела и ее фотография.
Только сама Сергеевна совсем собой не гордилась. Она абсолютно не хотела, чтобы ее дочь изо дня в день. так же, как она, тяжело физически работала, и втихомолку откладывала деньги на образование дочери и строго контролировала ее учебу в школе.
Благо, мать Наташи и без того интерес к учебе проявляла. А еще и поневоле, под неусыпным оком матери ей приходилось хорошо учиться, дабы ту не огорчать. Так же ответственно она училась в институте, закончив
