более тридцати лет понимаешь, как Николай Романович, ещё никогда в своей жизни не ступавший на русскую землю, всем сердцем и душой туда стремиться попасть. «Я всю жизнь был отрезан от России, – с грустью рассказывал князь. – Но я русский. У меня, как и у многих других эмигрантов, сердце, полное любви к нашей стране… Я действительно мечтаю жить в России»[149].

Публикация сенсационного материала о «настоящем Романове» завершалась ноткой оптимизма и желанием поскорей стать частью России, потерянной более семи десятилетий назад: «Теперь живу в Риме, несколько месяцев в году проживаю в Швейцарии. Рисую, пишу, хочу создать серию семейных портретов в несколько юмористических тонах… Вот, кажется, мы и перелистнули книгу моей жизни… В каком качестве мы, Романовы, войдём в 2000 год, не страну предсказывать. Не это для меня главное. Мы от истории отрублены… Но для меня важно навести мост связи с Россией»[150].

Николай Романович любил рассказывать забавный случай, после которого он понял, что ситуация в его стране изменилась кардинальным образом. Летом 1990 года князя пригласили на приём в ЮНЕСКО, проходивший в Женеве, где его познакомили с тогдашним и, как показала история, последним послом СССР в Швейцарии Зоей Новожиловой[151]. Когда Николай Романович вернулся домой после приёма, супруга спросила, кто был на приёме, на что князь ответил: «Наш посол!». – «Какой посол? Итальянский?» – переспросила княгиня Звева? «Нет, наш, русский», – ответил Николая Романович, чувствуя, что Родина становится всё ближе.

Самые тёплые и дружественные отношения у Николая Романовича сложились с первым послом новой России в Швейцарии Андреем Степановым[152], который впервые пригласил князя приехать в посольство и выступить. С большим волнением Николай Романович в первый раз в своей жизни в начале 1992 года переступил порог исторического здания посольства России в Берне. После этого визита Андрей Степанов предложил устроить небольшую конференцию. По воспоминаниям дочери Степанова Елены [153]: «Князь Романов подошёл очень внимательно и ответственно к этому. Несколько раз даже звонил в посольство, уточняя, что будет за аудитория и что именно им интересно услышать от него»[154].

В декабре 1990 года Николай Романович впервые появился на отечественном телевидении. Автор и ведущий популярнейшей в своё время программы на центральном телевидении «До и после полуночи» Владимир Молчанов[155]в Женеве встретился с князем и взял у него интервью. Это было первое появление на советском экране представителя рода Романовых, а обращение ведущего к своему гостю «князь» звучало так, будто действие происходило в прошлом веке, в совершенно другой исторической эпохе.

Высокий, представительный и импозантный Николай Романович, с узнаваемыми романовскими чертами, в длинном пальто и чёрной шляпе, предстал перед советскими телезрителями. Потомок императорской фамилии рассказал метру отечественного телевидения, как в его семье праздновали Рождество на Лазурном Берегу в Антибе, как проходило детство и юность и какое место современные Романовы занимают в истории России. К тому времени Николай Романович ещё ни разу не приезжал в Россию, и вдруг, как бы невзначай, Владимир Молчанов спросил собеседника: «…Вы никогда не были в России. А что для Вас Россия?». В ответ, недолго думая, Николай Романович ответил: «...она всегда моя Родина. Это моя страна. Случилось в моей жизни, что я живу в Швейцарии и Италии. Но это не имеет никакого значения. Я себя считаю русским, это моя страна, то, что там происходит, меня волнует»[156].

Во время беседы чувствовалось, что Николай Романович уже полностью ассоциировал себя с новой Россией, глубоко переживая внутренние и внешние проблемы страны. Для него Россия, страна, которую он знал лишь по рассказам и книгам, уже была рядом. Обсуждая проблемы с ведущим, он говорил так, будто сам сейчас находится в России и весь экономический, политический и социальный хаос, творящийся на территории страны, где в то время над Кремлём ещё реял алый советский флаг, касается и его лично.

Интервью было записано накануне нового и судьбоносного 1991 года. Заканчивая разговор, Владимир Молчанов попросил Николая Романовича обратиться к русскому народу. По кадрам видно, что для князя это был волнительный момент. Камера запечатлела, как он внутренне переживает, подбирая слова. Не было никаких барьеров и стен. Впервые он мог напрямую сказать несколько слов своим соотечественникам. «Наступает Новый год… От всего сердца желаю вам счастливого Нового года, уверенности, что этот год будет лучше, всё пойдёт более лучше… То, что теперь кажется трудным, это ничего в сравнении с тем, что прошли. Я уверен, что все дружно возьмутся за дело и времена наступят гораздо лучше и всё будет хорошо. Россия – великая страна, в которой вы имеете счастье жить. Желаю вам всего самого наилучшего в новый год и на следующие годы, которые будут лучше другого, я в этом уверен, так как вы – русские»[157].

С человеком, во многом благодаря которому Романовы смогли вновь вернуться в Россию, с отцом – основателем политики перестройки Михаилом Сергеевичем Горбачёвым [158] Николай Романович встретился лишь однажды, спустя почти десять лет после того, как Горбачёв оставил свой пост и ушёл из большой политики. Личное знакомство потомка российских императоров и последнего советского лидера состоялось в ноябре 2000 года во время визита Горбачёва в Рим. На приём в честь бывшего президента СССР был приглашён и глава семьи Романовых, который смог выразить признательность человеку, чья политика позволила России полностью измениться и наконец открыть железный занавес.

Однако вернёмся в начало 1990-х годов. Во время последних мгновений угасающего Советского Союза князь Владимир Кириллович, проживая во Франции, стал поддерживать российские демократические силы. В январе 1990 года, практически одновременно со статьёй о Николае Романовиче, советские читатели смогли ознакомиться в журнале «Огонёк» с первым интервью Владимира Кирилловича отечественной прессе. На страницах журнала князь рассказал корреспонденту журнала Жанне Вронской о своей семье, жизни в эмиграции, проблеме престолонаследия и перспективах возрождения монархии. Так же как и Николай Романович, поддержав политику перестройки и гласности, Владимир Кириллович сказал: «Мне очень отрадно видеть всё, что происходит в стране. И я всей душой надеюсь, что это приведёт к самому положительному и постоянному результату. Возможно ли это, покажет будущее»[159].

Записывая интервью в Сен-Бриаке, на юге Франции, Жанна Вронская поинтересовалась положением семьи Романовых и кто из её членов имеет право на несуществующий российский престол. Владимир Кириллович чётко выразил свою позицию по поводу престолонаследия: «Сейчас, после кончины моего троюродного брата князя Василия Александровича, членов мужского поколения, имеющих право на наследование престола, уже нет. Потому что