— … «Университетский бюллетень!» Скажите, можно ли использовать резервацию для научных экспериментов?

Сеньор Виго молча прошёл сквозь толпу газетчиков не глядя ни на кого из них. Этикет не позволял гранду общаться напрямую с этой шумной братией. Обычно заявления делались пресс-секретарём, который должен был выслушать все вопросы, а потом задать их грандам на крыльце здания сената. И те уже могли на них ответить, если считали нужным. Обычно это делалось после заседания.

Сегодня, учитывая важность мероприятия, здесь было полно полицейских и жандармов, которые оцепили площадь. И газетчиков пропустили к крыльцу до заседания, хотя едва Виго зашёл на ступени, как за ним и Морисом сомкнулись синие спины жандармов.

В сенат посторонним нельзя.

— Ну помощником, так помощником, — Морис переложил папку в левую руку, и поправил шляпу и галстук.

Они прошли сквозь просторный мраморный холл сената к двустворчатым дверям из красного дерева. Два гварда и две ищейки встретили их на входе. Собаки тщательно обнюхали обоих гостей, но, не заметив ничего подозрительного, улеглись по обе стороны от двери.

— Страшные зверюги, — пробормотал Морис.

— Их задача не пропустить эйфайров в здание, — ответил Виго. — Потом тебя осмотрит камалео графа Морено — он секретарь — распорядитель и отвечает за безопасность. И только после этого можно входить в ложи.

— Хм… а позволь спросить, как же тогда Эмерт, ну или Эми, то бишь Эмбер, смогла преспокойно войти сюда с тобой? — спросил Морис негромко, немного склонив голову к плечу Виго, чтобы никто посторонний его не услышал. — Миновать ищеек и камалео? И потом преспокойно выйти.

Виго замедлил шаг, остановился и посмотрел на Мориса так, словно тот только что признался в своём родстве с королём. Ну или в том, что он эйфайр.

— А ведь ты прав… — пробормотал Виго. — Чёрт возьми… Действительно, как?

Виго вспомнил, каким бледным и растерянным был Эмерт, когда они вошли в сенат. Тогда он списал всё на то, что мальчишка никогда не бывал в таких местах, растерялся и испугался. Но теперь, его бледность и страх стали вполне объяснимы. Ищейки в тот день сидели у центральной двери, довольно далеко от входа, но у собак нюх не как у людей, они бы учуяли. Ну ладно собаки, но камалео графа стояла от Эмбер на расстоянии вытянутой руки. И она ничего не увидела? Зачем же нужен такой камалео в сенате?! Или…

Или с Эмбер всё не так просто. Или всё не так просто с камалео графа Морено.

— А ты помнишь, как камалео графа Морено на фиесте не увидела эйфайра в том мужчине, который танцевал с Оливией? — спросил Виго, глядя на Мориса. — Она не увидела эйфайра и в Эмбер. Или не захотела увидеть, как думаешь?

— Я вообще не понимаю, как можно доверять словам эйфайров! Ты же никак не можешь проверить, что она сказала! — воскликнул Морис и тут же понизил голос. — А вот скажи, если бы ты вдруг захотел обзавестись камалео, то, что для этого нужно сделать? Где взять такого эйфайра? А главное, как убедиться в том, что он тебе не врёт?

— Если ты гранд, то подаёшь прошение в королевский комитет. Можешь выбрать кого — то с острова Дежавю из тех, кто изъявил желание сотрудничать. Ну или просто поймать эйфайра на улице, — криво усмехнулся Виго. — Главное, ты гарантируешь, что покроешь весь ущерб, если вдруг он возникнет по вине твоего камалео. И ты несёшь за него ответственность. Если он сделает что-то противозаконное, то отвечать будет его хозяин. А если по контракту камалео отслужит у тебя десять лет на благо короны и грандезы, то ему полагается специальная индульгенция — защита от преследования и денежное содержание. Но при этом, до истечения контракта, хозяин камалео имеет право его убить, если заподозрит в использовании эфира. Так что тут всё строится на взаимном доверии и свойствах ониксида, он подавляет выработку эфира и не позволяет эйфайру пользоваться своими способностями. В некоторых семьях в качестве камалео оставляют родственников, которые прошли инициацию. Но больше одного камалео могут иметь только гранды.

— Тогда как же эйфайры видят других эйфайров если их способности подавляет ониксид? — спросил Морис и достал свой блокнот и карандаш.

— Всё дело в правильной дозе ониксида. Можно совсем «погасить» эйфайра, а можно оставить ему возможность всё видеть, но не иметь возможности воздействовать. Есть мастер в королевской мастерской, который изготавливает специальные браслеты для разных случаев.

— А в случае с… Эмбер? — вкрадчиво спросил Морис. — Надеюсь, ты надел на неё самый сильный браслет?

Виго лишь посмотрел на Мориса тяжёлым взглядом и молча направился к лестнице, спускавшейся к амфитеатру сената.

Вопрос Мориса поднял в душе тёмную волну злости.

То, что он узнал за это утро от Фелипе, немного пригасило воспоминания о том, что произошло вчера вечером. Как открылся обман и настоящее лицо Эми. Но сейчас Виго снова вспомнил о том, как они приходили сюда с Эмертом, их беседы, а потом беседы с Эми и внутри опять стало муторно до тошноты.

Он вдруг осознал, что скучает по этим часам, проведённым вместе с Эми, по её улыбке, по тому совершенно удивительному ощущению тепла и, как бы ни смешно это звучало, родству душ, в которое он не верил. И хотя это была всего лишь иллюзия, порождённая эфиром, но он скучал по этому фантому, по тому, что могло бы оказаться правдой, сложись всё иначе. Он скучал по тому идеальному образу, который она создала.

Но Эмбер просто мошенница, воровка и лгунья. И он не должен скучать по ней.

Хотя… возможно, она могла бы быть другой, если бы не гонения на эйфайров, и, возможно, она, и правда, не виновата в том, что такой стала. У неё, возможно, и правда, не было выбора, особенно в свете всего, что он узнал сегодня от Фелипе…

Стоп! Он что, пытается найти ей оправдание?

Виго злился на себя за эти мысли и в то же время испытывал глухую тоску и чувство опустошённости, которое постепенно наполнило его душу, после того, как он запер Эмбер в комнате с решётками на окнах.