—Я бы хотела…— кусаю губы,— попробовать запустить свой маленький бизнес.

Авторские торты.

—Что за фантазии, Тори? Моя жена не кухарка. Чтобы я больше не слышал этого.

Одно дело, когда моя жена умеет делать кулинарный шедевр как домохозяйка. Это повышает мой статус. И совсем другое дело, когда она становится торговкой и чужой кухаркой! Тебе что, не хватает денег? Я мало зарабатываю?

—Да какая мне разница, сколько зарабатываешь ты? Это же не имеет ко мне никакого отношения. Я должна согласовывать с тобой каждую покупку. А я хочу иметь своё дело и пусть маленькие, но свои деньги.

—Ты не будешь готовить для посторонних. Точка.

—Мам… я поел.

—Доешь до конца,— недовольно смотрит Борис на его едва тронутую в тарелке еду.

—Я больше не могу,— упрямо отодвигает от себя тарелку Илья.— Брокколи воняет как рыба, и гадкое.

—Если ты сыт и позволяешь себе критиковать еду, то выйди из-за стола и иди к себе в комнату.

—А торт?..

—Ты сыт.

Илья поднимает на меня жалобные глазёнки. Поджимая губы, стреляю ему взглядом на выход.

«Не спорить при ребёнке о решениях, которые касаются его». Сначала мне показалось это очень правильным…

—Спасибо, Виктория,— отодвигает чашку Борис.

—Пожалуйста. Торт будешь?

—Нет. Торт — это очень вредно. Как взрослый образованный человек ты должна это понимать и сама.

Встаёт из-за стола.

—Тори, мне кажется, нам пора остановить нашу холодную войну. И… чтобы замотивировать тебя на ответные компромиссы, я приготовил тебе сюрприз. Выйди через пять минут на улицу следом за мной, будь любезна.

—Хорошо,— с недоумением смотрю ему вслед.

Мне показалось, или Борис сейчас сказал, что хочет купить мою покладистость подарком?..

—Пирожок!!

Илюшка осторожно заглядывает на кухню. Отламываю большой ложкой кусок от торта в самом «вкусном» месте. И заговорщицки играю ему бровями. Несётся, радостно открывая рот. Скармливаю ему несколько ложек и даю запить своим чаем.

—Тсс…— прикладываю палец к губам.

—Это наша тайна?

Выразительно моргаю.

—А Кате торта?— оглядывается он на свою комнату.

—Кате нельзя сладкое. Брысь!

Скидываю фартук, поправляю волосы у зеркала и иду на улицу, даже не зная, чего ожидать. Вижу Бориса за нашим невысоким забором. Рядом с чужой машиной.

Выхожу… С гордым выражением лица протягивает мне ключи.

—Не поняла…

Обходит, делая несколько снимков на свой телефон — я на фоне вишнёвого Мини Купера, как идиотка, смотрю на ключи в своей руке. Отрываю от них взгляд.

—Ты купил мне машину?

—Да. Она теперь твоя!

Снова делает несколько снимков.

—Прекрати немедленно меня фотографировать!— взрываюсь я.

—Мне нужно для салона несколько фото на рекламу, они дали мне баснословную скидку.

—Я же сказала, что не хочу Мини Купер. Тем более, вишнёвый. Я хочу большой кроссовер! Пастельного цвета, а не «вырви глаз»!

—Это не женская машина, Тори. Вишнёвый Купер будет в самый раз.

—Нет!

—Глупо было не купить Купер со скидкой двадцать процентов!

—Отдай его немедленно обратно. Я его не хочу. Верни мне мой кроссовер, который подарил отец.

—Он давно устарел, я его продал, ты же знаешь. Ты будешь водить эту!— леденеет его голос.— Фото «с подарком для жены» уже выставлены, и с салоном у меня свои договорённости. Как я буду выглядеть, если не сдержу их из-за твоих глупых капризов? Я всё сказал.

—Ну что ж… Машина оформлена на меня?

—Конечно.

—Отлично. Дай мне документы.

—Они в машине.

—Пойду возьму права. Прокачусь…

Сдам этот «вырви глаз» и куплю себе кроссовер! Разницу в деньгах верну ему.

Это была моя машина, в конце концов! Я хочу её обратно!

—Страховка ещё не оформлена, Тори. Документы привезут только завтра.

—Ничего страшного,— мстительно и коротко улыбаюсь я.— Разобью — значит, не судьба!

—Что с тобой происходит??— встряхивает меня за плечи.

А я не знаю — что со мной происходит! Я просто жить так больше не могу.

—Тебе нужен психоаналитик и антидепрессанты или успокоительные, что там? У нас есть в партнёрах приличная клиника.

—Так и воспользуйся! Это тебе нужен психоаналитик!

—Ты ведёшь себя как сумасшедшая. Скандалы… Протесты… Попустительство к сыну… Это глупое увлечение тортами…

—Ах, глупое? Тогда, пожалуй, прихвачу с собой и торт, может, отыщу кого-нибудь, кто его оценит, если ты такой… фригидный по отношению ко всему сладкому.

В шоке от своей радикальности и смелости я, боясь даже увидеть его реакцию на сказанное, отворачиваюсь и иду за правами. Внутри меня всё вскипает и колотится.

Возможно, Борис не так уж и неправ. И мне действительно нужен психоаналитик.

Но именно сейчас мне всё равно, я доведу до конца свой протест. Я же пять раз сказала ему, что хочу кроссовер! Что терпеть не могу этих мини-блох!

Забираю права, кошелёк и телефон.

Отрезаю ту половину торта, что не тронута, и кладу в красивый прозрачный контейнер с пластиковыми вилочками. На срезе между медовыми коржами сочится сметана, окрашенная свежей клубникой. Мне очень нужно, чтобы кто-нибудь оценил мои старания. Потому что я очень старалась. И мне каждый раз обидно выкидывать эти торты практически нетронутыми! Потому что я могу осилить лишь кусок, да и Илье отец запрещает съедать больше, у Кати диабет, мама бережёт фигуру, отец всегда где-то в разъездах, а сам Борис смотрит на них, как на нечто несъедобное. С брезгливым осуждением. И если мне повезёт приготовить торт во вторник или четверг, то половину я всегда отдаю детям женщины, которая у нас убирается. На этом — всё.

Кроме Илюшки никто не радуется моим шедеврам!

Ставлю торт на панель со стороны пассажирского. После того, как забеременела, ни разу не сидела за рулём. Борис был против. Мне тогда казалось — это так заботливо! Но вот уже больше года я настойчиво прошу его вернуть мне мои колёса.

Вернул…

Господи, как эта блоха заводится? Нервно разбираюсь с незнакомой панелью под вымороженным, застывшим взглядом Бориса.

Можешь даже так не смотреть! Я вскипаю гораздо сильнее сейчас, чем ты способен замораживать.

И, наконец-то, мне удаётся её завести. Пристёгиваю ремень. Немного паникуя от того, что подзабыла все навыки вождения, медленно и нелепо выруливаю на дорогу.