Шрифт:
Закладка:
—Я поскользнулась. Он поддержал меня. Увёл от камер!
—Некачественно увёл, если эти фото доступны любому в сети! Это недопустимая оплошность! Ты не в состоянии вести себя достойно на людях? Сиди тогда дома, Тори! Занимайся сыном. А с выходом в свет мы повременим до тех пор, пока не научишься стоять на каблуках и держать дистанцию с посторонними!
Красивое и обычно холодное лицо мужа кривится от ярости.
Вглядываюсь в него внимательнее, замечая слишком идеальную линию бровей и покрасневшее явно от сеанса в солярии лицо. Кожа блестит от лосьона. И причёску сменил. Теперь его пробор выбрит чуть шире триммером, прядь волос, лежащая набок, смотрится объёмнее и лоснится. Так модно сейчас в Британии. А мне не нравится!! Это делает его ещё более холодным и асексуальным.
—На этих фото не видно лица. Люди сочтут, что это был ты.
—Мои рубашки не рвутся от натяжения, как на стриптизёре.
—Лучше бы ты замечал такие детали на женщинах!
—В самом деле?— скептически ведёт своей оформленной и чуть более тёмной теперь бровью.— С твоими капризами, боюсь, скоро это станет реальностью.
Иди к чёрту…
—А что прикажешь делать с Виталием и Аллой, которые наблюдали этот позор «а-натурель»?
—Ну они же твои друзья!— позволяю себе каплю яда.— Объяснишься.
Расслабляет туго затянутый галстук.
—Завтра у меня интервью в прямом эфире, Тори. В рамках пиар-кампании. А ты нарушаешь мою концентрацию!
Иди к чёрту!
—Я перенапряжён из-за твоих глупых, эгоистичных капризов. И ты ещё добавляешь градуса, чтобы я окончательно потерял собранность. Где моя идеальная жена?! Эта женщина меня не устраивает!
—Она умерла во мне от отсутствия мужского внимания.
Расстегнув бюстгальтер, откидываю его в сторону. Закусываю губу и слежу за его реакцией. Недовольно, практически с ненавистью смотрит на мою грудь.
Ну? Ты же мужик… Если ты хочешь секс, то возьми его! Так же нагло, как берёт мой мерзавец! Не спрашивая согласия и разрешения!
И на мгновение мне кажется, что он сделает это. И мне даже хочется, чтобы сорвал с меня трусики, распял и… оттрахал!
Зажмуриваюсь от того, как меня оглушает это слово, даже произнесённое только про себя.
—Ты не пропускала приём таблеток?
Его руки аккуратно сворачивают галстук. Меня тошнит от того, как по-паучьи двигаются его утончённые пальцы.
—Борис…
—Да?
—Иди к чёрту…
Подхватив с кровати халат, ухожу в гостиную. Буду спать здесь! Это единственное место в доме, которое ассоциируется у меня с мужчиной. Жаль, что не со своим…
Недавашка
Опять проснувшись ни свет ни заря, перебираюсь на пол, чтобы покачать пресс.
Как-то же надо бороться с постоянным напряжением? Коты, срубив по куску рыбы, бесятся, охотясь за моим крестиком, свисающим на цепочке сзади. И стоит мне только подняться в положение сидя, врезаясь друг в друга, подкатываются под спину.
Царапаются, гады…
Мстительно опускаюсь на спину, и они, придавленные мной, мявкая, щемятся в разные стороны. И в следующий заход лезут снова.
Смешно, но неэффективно.
Дотягиваюсь до их шарика с колокольчиком внутри. И, поднимаясь в положение сидя, запускаю в стену. Срываются следом, прыгая за ним. Отпружинивая от стены и обламывая котов, шарик летит мне в руки. На второй подъём опять кидаю в стену…
Посмеиваясь над тем, как они носятся туда-сюда, продолжаю качать пресс.
Выдыхаюсь я раньше их и, просто бросая мяч в стену, снимаю на телефон их «котовасию».
Будильник пиликает. Пора… Ненадолго заскочив в душ, подхватываю плечики с моей белой рубашкой, чтобы отвезти в химчистку. Она основательно запачкана помадой. Разглядываю отпечаток губ на воротнике. Веду по нему пальцем… И до сих пор не могу определиться — удалась или нет наша встреча. С одной стороны, миссия провалена, с другой — я выхватил поцелуй.
Ага… и очередное оскорбление.
Убираю рубашку в шкаф. Не хочу я удалять с неё эти губы!
Наследила эта Ягода в моей квартире по-полной, даже ни разу здесь не засветившись. Фотки, рубашки… Даже пиджак умудрилась стащить.
«Но это же бесперспективняк, Стеф!» — уговариваю я себя. Разговаривает как с ничтожеством!
Но целует ведь совсем по-другому… Вот пусть и целует своего благоверного!
Ладно, хватит ревновать… Чужая жена… Приеду вечером — удалю её к херам из своей жизни вместе со всеми следами и уёбком мужем. От этой мысли очень тоскливо. Но с чего я решил, что она знает его хуже меня? Да и моя затея с попыткой открыть ей глаза тоже глупая. Ну найдёт он ей ещё одного «мальчика по вызову». И тот так же отхватит от неё по щекам.
Может, у них семейное развлечение такое: он нанимает, она отшивает.
Бредятина…
Паркуюсь у клиники рядом с большим джипом, который занял место тачки Синицина с отметкой «Администрация».
И кто это у нас такой борзый?
Захожу внутрь.
—Извините…— неловко бледнеет Зоя перед рассерженным мужчиной.
Придерживаясь за поясницу, он взмахивая МРТ-снимками, рычит на испуганную Зою, что звонил ещё вчера. И что ждать не может.
—Ваш врач застрял в пробке.
—В пробке — это через сколько?
—Я не знаю, минут сорок, полтора часа…
На его лице явные следы болевого симптома — испарина, судорога, оскал. Да и поза соответствующая.
—Позвольте,— вытягиваю у него из пальцев снимки.
—Степан Дмитриевич,— с облегчением выдыхает Зоя.— Может, возьмёте на десять?
—В десять у меня, милая барышня, суд!— режет мужчина.
Вдавливаюсь ему пальцами в нервное окончание возле позвоночника.
Возмущённо вскрикивает, но тут же замирает, несмело распрямляясь. Отпускаю пальцы, его снова скручивает.
—Травма была?
—Давно.
—Невралгия из-за смещения. Я сейчас Вас возьму.
—Но сейчас у Вас Галина Евгеньевна,— стреляет Зоя взглядом на пациентку с грыжей.
—С болевым синдромом без записи. Сделай пока клиенту чай…
Разворачиваюсь к интеллигентной Галине Евгеньевне и очень быстро договариваюсь о том, что она пропустит мужчину с острой болью.
—Степан,— протягиваю ему руку.
Пожимает.
—Николай Михалыч.
—Давно Вы так?
—Третий день уже… Раньше мази помогали… да массаж.
