Пятясь назад, я, глядя в уверенно-напряжённые глаза Металла, буквально чувствовала, как страх поднимается по моему нутру прямо к сжимающемуся горлу. “Западня… Западня… Это западня…” – явственно дребезжало у меня в голове, и я уже чувствовала, как мои волосы встают дыбом то ли от страха, то ли от дикого холода, разлившегося по коридору вагона, словно по холодильному шкафу.

Не успела я подумать о том, откуда мог взяться этот собачий холод, как моё периферическое зрение уловило с левого бока нечто настолько странное, что подсознание заставило меня испугаться ещё до того, как я успела оценить весь ужас увиденного: за открытой дверью в уборной распластался в подвешенном состоянии между потолком и полом мужской труп – он был проткнут насквозь через грудную клетку массивным металлическим штырем, одна сторона которого врезалась в стальной пол, а второй конец пронзал белый потолок. Вся уборная – потолок, пол, стены – была залита серым веществом, потоками хлестающим из трупа. Этого вещества было настолько много, что оно начало выливаться в коридор. Увидев, что едва не наступила на набежавшую лужицу, я отпрянула к окну, едва сдержавшись, чтобы не выкрикнуть нечто нечленообразное.

Схватив меня за запястье ледяной рукой, Платина буквально вцепился в меня взглядом.

–Не сходи с места,– твёрдо выдал он, после чего резко выпустил мою руку, хотя ответа от меня, хотя бы в виде слабого кивка, так и не получил.

Не обращая внимания на серую жидкость, он вошел в уборную. Совершенно невозмутимо включив воду в раковине, он начал вымывать свою испачканную по локоть руку. Именно в этот момент я заметила открытое окно – источник пронзительного сквозняка – и, хотя поняла это почти сразу, снова уставилась на труп, чтобы убедиться в том, что к шесту действительно приколото тело Свинца, неожиданно изменившееся в цвете, из-за чего я и не смогла узнать его сразу: он покрылся неестественной стальной коркой. Тот, кто убил его, был жесток: перед тем, как пронзить сердце, убийца нанёс своей жертве ещё несколько смертоносных ударов, из открытых ран которых до сих пор вытекало то, что у Металлов, должно быть, заменяло кровь.

Платина повернулся ко мне, и я мгновенно вздрогнула от встречи наших взглядов. Наверняка из-за первичного шока я не сразу добралась до выводов, потому что только в эту секунду моё сознание и тело пронзило током от понятия ситуации: Свинец убит Платиной. И вот теперь убийца стоит передо мной, вытирает руки, и смотрит… “Чего он от меня хочет?.. “, - молнией проносится мысль у меня в голове, но сразу же потухает под давлением паники.

–Далеко собралась?– совершенно невозмутимым тоном вдруг решил поинтересоваться Металл.

От неожиданности перед подобным вопросом – хотя что бы в этот момент он у меня ни спросил, для меня бы всё было неожиданностью – я лишь ещё шире распахнула глаза и окончательно окаменела.

Подождав около полуминуты, но так и не получив от меня ответа, Платина решил попытаться ещё раз:

–Я не желаю тебе вреда.

На сей раз мне хватило трех секунд:

–Хорошее начало, но неубедительное,– на удивление ровным тоном отозвалась я, стараясь не слишком сильно сжимать кулаки, опущенные вдоль бёдер.

Подождав несколько секунд, Платина сдвинул брови и уверенно произнёс:

–Мы уходим.

Я совершенно не поняла кто и куда собирается уходить, поэтому продолжила стоять, словно литая статуя. Метнув взгляд на околевший и покрывшийся причудливой, и оттого жуткой стальной коркой труп Свинца, я вдруг пришла в себя:

–Металлы разделились? Вы уходите.

–Ты идёшь с нами.

–Что… – я не успела договорить. Схватив меня за локоть, Платина потащил меня по коридору, своими уверенными движениями показывая мне, что разговор окончен.

Мысли в моей голове крутились беспощадным ураганом: как же Эльфрик?.. Дельфина?.. Олуэн и Лия?.. куда он ведёт меня?.. что произошло?..

Я страшилась задавать эти вопросы, особенно вопросы, касающиеся моих близких, боясь привлечь к ним нежелательное внимание. В какой-то момент, когда до моего купе оставалось всего несколько шагов, я вдруг вспомнила, что Эльфрик обещал выйти ко мне навстречу если поезд не остановится в течение двух минут. Две минуты уже давно миновали: почему он так и не вышел?

Когда до купе, в котором прятались мои близкие, оставался всего один шаг, я мысленно прокричала: “Только не выходи сейчас!” – будто всерьёз считала, что Эльфрик на каком-то телепатическом уровне услышит мой крик, особенную звуковую волну, подвластную только летучим мышам и совам, как вдруг, уже спустя секунду, осознала свою ошибку.

Дверь в купе была наполовину открыта. Я не успела осознать весь ужас увиденного, как Платина протащил меня мимо. Какие-то жалкие секунды моё уже напрочь поддавшееся панике подсознание пыталось успокоиться мыслью о том, что все четверо успели выпрыгнуть в окно, но потом я вспомнила, что рычаг аварийной остановки так и не привела в движение.

–Стой!– я вцепилась в Платину свободной рукой и попыталась остановиться, но он словно не почувствовал моего сопротивления.– Мои родные…

–Они пойдут с нами.

От услышанного меня наконец прорвало – вопросы посыпались как из рога изобилия:

–Куда пойдут? С кем? Что происходит? Куда ты меня тащишь? Зачем я… – я умолкла на полуслове. В последнем купе, расположенном в нашем вагоне, я увидела второй за последние пять минут труп. Тело Ртути лежало в лужи серого вещества. Её глаза были неестественно широко распахнуты, из грудной клетки торчал устрашающе широкий, в диаметре не меньше десяти сантиметров, штырь золотого цвета. Этот штырь буквально приколол тело красавицы к полу, вторым концом, как и в случае со Свинцом, он врезáлся прямо в потолок. Я видела эту зверскую своей беспощадностью картину всего долю секунды, но даже этого времени мне хватило, чтобы оценить масштаб свершившегося. На поверхность паники словно из ниоткуда всплыли мои же мысли, всего несколько минут назад немо прозвучавшие в моей голове в момент, когда я направлялась к рычагу экстренной остановки поезда, который, как мне ещё совсем недавно казалось, должен был стать – но не стал!– решающей точкой в моей дальнейшей судьбе: “Если бы кто-то в поезде кроме нас хотел совершить революцию, он бы выбрал именно это время…”. Этой ночью, здесь и сейчас, они совершали переворот. Но кто они, зачем им я и на какую сторону меня сейчас переправляют, и с какой целью – я ничего из этого не знала. И потому воткнула в плечо Платины нож.