бормочет Жаклин.

Фиона топает ногой.

— Просто отъебись, правда, уже!

Мои брови взлетают вверх. Фиона только что выругалась!

Джеки поднимает глаза от своей еды и смотрит на нас. Она встаёт и идёт к другому столику.

— Я никогда раньше не видела тебя настолько злой, — говорю я.

Джеки что-то ей сделала?

Обычно нежная жена Санджея опускается на скамейку рядом со мной.

— Полагаю, мне не следовало терять самообладание. Просто она такая злая в последнее время. А я не знаю, почему. Она всё больше и больше общается с Арлой. Раньше она её ненавидела! И она так гадко отзывается о… ну, о тебе, — признаётся она, — и я беременна.

— Что! — восклицаю я, разом переварив всю информацию. — Поздравляю! — я ещё раз обнимаю её. — Вы с Санджеем, должно быть, очень счастливы.

Я ожидаю, что её улыбка станет ещё шире. Но вместо этого она исчезает. К моему ужасу, на её светло-голубые глаза наворачиваются слёзы. Своей грустью Фиона может разбить целую армию. Она так нежна сердцем, что сразу хочется её приласкать. Она перекладывает свои светлые волосы вперёд, чтобы скрыть слёзы от остальных членов ассамблеи.

— Санджей говорит, что он рад этому. Но думаю, он врёт. Он стал таким далёким, Олина. Не знаю, в чём дело! Такое ощущение, что все здесь изменились. Я так рада, что ты вернулась, — всхлипывает она.

— Помни, мы на пороге войны, — я мягко сжимаю её руку. — Настроение Санджея может быть не более, чем беспокойством о сохранности его новой семьи.

Я рада видеть, что мои слова возымели желаемый эффект. Санджей любит Фиону. Я не могу представить их порознь.

— Я никогда об этом не думала, — счастливо говорит она.

— Гобелены — это новшество, — замечаю я, пытаясь отвлечь её.

Она цепляется за тему.

— Да! Разве они не прекрасны? Они принадлежали матери Короля. Нам потребовалась целая вечность, чтобы поднять их! Но чтобы снять их обратно со стены, наверное, потребуется больше усилий.

Кто-то опускается на скамейку рядом со мной.

— Я должен поговорить с Татумой, — произносит низкий голос.

Фиона немедленно делает реверанс и тут же уходит.

— Это было грубо.

Я протыкаю свою грушу ножом.

Король игнорирует моё замечание.

— Я хочу, чтобы ты присоединилась к моему совету.

Я давлюсь кусочком фрукта.

— Во имя Солиса, зачем? Твои советники…

В его глазах сверкает озорство.

— Возненавидят это? Мне плевать. У тебя самые тесные связи с Ире и самая свежая информация. Также ты обладаешь боевыми навыками. Ты будешь ценным активом, — заканчивает он.

Я глотаю грушу и облизываю пальцы. Активом, да?

— Я вернусь к тебе по этому поводу, — говорю я.

Его молчание приносит удовлетворение.

— Присоединиться к моему совету — большая честь, Олина, — заявляет он.

Его голос не изменился, но я знаю, что он сердится. Я улыбаюсь и похлопываю его по руке.

— Оставайся душкой. Я пошутила. У вас, Брум, нет чувства юмора, — со вздохом говорю я.

— Это первый и последний раз, когда я слышу от Солати такие слова, — сухо говорит он.

Я хихикаю, а затем вспоминаю вопрос, который возник у меня вчера вечером.

— Почему Блейн в твоём совете? — спрашиваю я.

Джован молчаливо поднимает мою грушу и съедает её.

Он издаёт горлом вопросительный звук.

— Он был одним из самых доверенных советников моего отца после Рона и Драммонда. Он так же был советником до того, как я его изгнал.

— Тебя не беспокоит… что ты изгнал его, и он так просто восстановил своё положение? — спрашиваю я.

Осанка Джована напрягается.

— Мой отец безоговорочно доверял ему. Нет причины подозревать что-то иное, — говорит он.

Мои инстинкты не позволяют мне быть такой доверчивой.

— Не знаю, была бы я такой снисходительной, — тихо говорю я.

— В таком случае, хорошо, что ты не король, — он встаёт. — Как закончишь, жду тебя в зале собраний.

Я сижу и некоторое время переживаю отстранённость Джована. Не может быть, чтобы он так просто простил всё, что Блейн сделал в Осолисе. Так ли это? С другого конца комнаты доносится знакомый смех. Этот звук вызывает у меня невольную улыбку. Я встаю из-за пустого стола и иду через всю комнату к брату. Он смеется с Ашоном. Не думала, что когда-нибудь увижу такое.

Я стряхиваю с себя разочарование от холодного обращения Джована. Я же сама об именно этого и просила — дистанция, соответствующая нашему положению. Я не намеревалась просить его изменить это, поэтому не стала высказывать свои претензии. Это то, чего я хотела.

— Брат, — в приветствии говорю я.

— Татума. Я как раз направлялся к тебе.

Он кланяется и затем обнимает меня. Я моргаю от его нежности. Сказать, что Оландон был в шоке, когда узнал о моих голубых глазах, было бы преуменьшением. После того, как Джимми предупредил нас о приближении армии, всё произошло так быстро, что времени на долгие разговоры не было. Тогда Оландон, казалось, воспринял новость хорошо, но я не была полностью уверена в том, какой приём я получу от него.

— Ты выглядишь здоровым, — говорю я, держа брата на расстоянии вытянутой руки.

Это труднее, чем раньше. Он сильно вырос с тех пор, как мы вместе были в Осолисе. Я с облегчением вижу, что он ещё прибавил в весе после практически смертельного перехода через Оскалу. Мурашки бегут по моим рукам, когда я чувствую страх от того, что чуть не потеряла его заново.

— Я здоров, — с улыбкой говорит он.

И он говорит это на полном серьёзе.

— Кое-кто присматривает за ним, — восклицает Ашон.

Женщины за столом рядом с нами разражаются хихиканьем. Я с интересом наблюдаю, как мой брат поднимается на ноги.

— Действительно, — говорю я.

Я не уверена, что делать с этим комментарием.

Оландон складывает руки за спину.

— Сестра, я должен с тобой поговорить.

Я издаю стон от неудачного тайминга. Вот чего я ждала — донесений Оландона. Я знаю, у него есть новости о матери, о моём народе и об её планах. До сих пор он сообщил мне лишь самый минимум, будучи тяжело больным после перехода через Оскалу. Я морщусь. Если я пропущу собрание, то не удивлюсь, если Джован принесёт меня туда на своём плече. А я бы предпочла сохранить достоинство.

— Конечно, Ландон. Мне не терпится это услышать, — признаю я. — Но Король Джован хочет, чтобы я присутствовала на заседании совета.

Он кланяется.

— Я найду тебя позже.

Что-то изменилось в нём с того момента, как я отправилась разрушать тропу.

— Ты более расслаблен, — рискую я.

Он задумчиво кивает.

— Так и есть. Я нашёл Ашона весьма интересным. И решил,