Тут многое было другим, в этом мире. Мне приходилось прикладывать все душевные усилия, чтобы не выдать своего смятения и растерянности. Диверсионная работа, с такими ставками, на личном контроле руководителя одного из самых могущественных Управлений нашего языкового сектора… разведчики, которые не могут быть использованы в моменте из-за служебных собак… это всё совершенно не укладывалось у меня в голове.

В какой-то момент я даже подумал, что будет, если я настолько привыкну притворяться, что перестану замечать эту ненормальность? Что, если мой, нормальный мир, станет далёким и ненормальным сном? Подумав об этом, я, пожалуй, впервые за все последние месяцы по-настоящему испугался. И это, похоже, отразилось на моём лице.

— Ничего, — одобряющие произнёс Даниил, глянув на меня, — главное, чтобы вакидзаси был исправен. Для разведчиков, кстати, есть специальные модели — бесшумные и с троекратным резервированием… да что я рассказываю — сейчас сам всё увидишь.

Я выдавил из себя улыбку и кивнул в ответ.

Мы были на два уровня ниже помещения, где проходил брифинг. Тут находились совершенно секретные склады Управления, где диверсанты получали экипировку. А, судя по характерному медицинскому запаху — не только экипировку, но и другие, скажем так, модификации. Впрочем, в нашем предписании посещение медицинского отсека не значилось — что не могло меня не обрадовать.

Процесс получения экипировки и оборудования был полностью автоматизирован. Мы миновали два поста с усиленной охраной и оказались в бункере, обшитом стальными листами. Тут был высокий металлический стол, а над ним — тяжелые створки со щелями по бокам. В одну из этих щелей я засунул выданную после брифинга картонную пластину с беспорядочно расположенными отверстиями. Я не сразу сообразил, что она мне напоминает. Только потом всплыло воспоминание из глубокого детства. Когда-то давно такие штуковины использовались для вычислений на примитивных компьютерах. Кажется, они назывались «первокарты».

Даниил подошёл к другой створке и тоже вставил свою карту в щель.

За металлической стеной что-то загудело и защёлкало. А через пару минут створки с лёгким скрипом распахнулись. За ними были металлические полки, на которых аккуратными стопками лежали причитающиеся нам вещи.

Я аккуратно переложил всё на металлический стол, после чего створки снова закрылись.

Передо мной был комплект незнакомой формы в «лесном» камуфляже, необычный жесткий ранец, пистолет с барабаном, напоминающий привычные револьверы, кривой кинжал, мягкие зелёные берцы.

— Первый раз вживую видишь вражескую форму? — Даниил подмигнул мне, уже начиная раздеваться.

— Да, — ответил я, — раньше как-то не приходилось.

Офицер хмыкнул, бросил на меня быстрый взгляд, но ничего не сказал.

Я тоже начал переодеваться.

— А что с этим делать? — спросил я, переодевшись и кивнув на свою форму, аккуратно сложенную на том же столике.

— Ничего, — ответил Даниил, — об этом позаботятся. С оружием разобрался? — он с любопытством глянул на меня.

— Мы теоретически проходили такие системы, — ответил я, — у этого, правда, особенности есть — предохранитель находится у основания рукоятки. Странное решение.

— Неплохо, — одобрительно кивнул офицер, — так можно одной рукой снять. Если другая занята или стрелок ранен.

— Ясно, — кивнул я, сдерживаясь, чтобы не сказать всё, что я думаю по поводу использования револьверов в качестве военного оружия.

— Ты не в восторге от него, да?

— Не особо, — честно ответил я; так или иначе нужно было эмоционально приоткрываться перед Даниилом, нам предстояло многое пройти вместе, и лучше бы научиться чувствовать друг друга. В разумных пределах, конечно.

— И правильно, — снова одобрил он.

— А это для чего? — я поднял кривой кинжал.

— Это их аналог вакидзаси, — ответил Даниил.

— По-моему не очень эффективно… — констатировал я, трогая лезвие. Странно, но оно оказалось не слишком острым. Кинжалом можно было убиться, используя его как колющее оружие — только так.

— У них своеобразное отношение к таким вещам, — офицер пожал плечами, — я думал ты давно понял.

— Понял да, похоже, не все… — ответил я.

— Ничего, — Даниил улыбнулся, — а вот и наш штатный вакидзаси, — он продемонстрировал мне небольшую коричневую коробочку из тонкой жести. У меня на столе лежала такая же.

— Что это? — я осторожно поднял свою и оглядел в поисках детонатора.

— На той стороне в ходу разные вещества, — пояснил Даниил, — кроме алкоголя. Они много чего такого выращивают и синтезируют.

— И… это не запрещено на передовой?

— Скорее, поощряется. Но только определённые виды веществ, которые, скорее, стимулируют, чем вырубают. Алкоголь к ним не относится, кстати. Но и без него у них остаётся довольно богатый выбор.

— Ясно, — я нащупал зазор в коробочке, подцепил ногтем. Она с лёгким щелчком открылась. Внутри обнаружилась щепотка травы с резким пряным запахом.

— Так выглядит спрюс, — сказал Даниил, — один из самых распространённых у них стимуляторов. Только начинка у него чуть другая. Она убьёт тебя мгновенно и безболезненно.

Я аккуратно закрыл коробочку.

— Эта штука называется стафер. И обычно хранится здесь, — офицер убрал свой стафер в едва заметный карман на брюках.

— Ясно, — кивнул я, повторяя его действия.

— Теперь по поводу способа заброски. У нас не было возможности обсудить. Что ты о нём думаешь?

Я вдохнул, собираясь ответить. Но потом просто развёл руками и выдохнул. Способ был совершенно безумным, как и всё в этом мире.

— Понимаю, — сказал Даниил, — как у тебя с замкнутым пространством? Тесты проходил?

— Проходил, — кивнул я, — всё в рамках.

— Хорошо. Ну что, если нет больше вопросов — выдвигаемся.

И тут Даниил улыбнулся. Эта улыбка в сочетании с карими глазами, в которых жил арктический, безжизненный холод, выглядела довольно гротескно. До меня только теперь стало доходить, что он, похоже, был рад предстоящему заданию. Более того — возможно, именно этого события он ждал много циклов.

Стиснув зубы, я вышел вслед за офицером из бункера.