Отец Гитлера Алоиз был незаконнорожденным ребенком Марии Анны Шикльгрубер и Иоганна Гидлера (иногда эта фамилия писалась, как Хитлер, в русском переводе Гитлер). Иоганн и Мария поженились, когда Алоизу было пять лет. И только в 40-летнем возрасте он взял фамилию отца Хитлер (Гитлер). А когда через 12 лет родился его собственный сын Адольф, то он со дня своего появления на свет звался Адольф Хитлер (Гитлер).

Самыми опасными политическими противниками Гитлера в Германии были социал-демократы и коммунисты.

Они были врагами Гитлера, но никогда не представляли для него опасности. Единственными серьезными внутреннеполитическими противниками и конкурентами Гитлера в период за 1930–1934 годы были консерваторы. А либералы, центристы и социал-демократы никогда не ограничивали его свободу действий, так же, как и коммунисты. Противостояние консерваторов с Гитлером сохранилось и после его прихода к власти в 1933 году, но теперь они (политики и генералы) действовали конспиративно. Высшей точкой этого противостояния стало покушение на Гитлера 20 июля 1944 года. А внутренняя и внешняя эмиграция либералов, христиан и социалистов была ему не опасна, так же, как и чисто символическое сопротивление коммунистов.

Гитлер был антисемитом с детства.

Таким он стал только в 20-е годы, когда крошечное объединение национал-социалистов превратилось в массовую партию, и ей потребовался внутренний враг, которого нацисты нашли в лице евреев. И хотя сам Гитлер в «Майн кампф» утверждает, что антисемитизмом был заражен с детства, факты свидетельствуют об обратном. Его лучшими друзьями в реальной школе в Линце были евреи, любимыми актерами в городском театре Линца были евреи, домашний врач в этом городе был тоже еврей, и Гитлер всегда вспоминал о нем с благодарностью. А в Вене большую часть своих и без того небольших денег он пожертвовал на постановку оперы еврея Густава Малера. Утверждение, что антисемитизм Гитлера стал следствием его притеснения профессорами евреями во время учебы в академии искусств, не подтверждается. Среди преподавателей Гитлера не было ни одного еврея.

Гитлер был фашистом.

Нет ничего более глупого, чем утверждать подобное. Методы Гитлера были схожи со сталинскими, а фашистские убеждения Муссолини с его буржуазно-иерархической идеологией были ему чужды. Скорее всего, советской пропаганде были даны указания не использовать выражение «национал-социализм» из-за слова «социализм».

В начале 80-х разразился самый громкий медийный скандал в истории Германии: дневники Гитлера, которые начал публиковать журнал «Штерн», оказались фальшивкой.

«Скандал вокруг дневников Гитлера» — так называется книга, написанная бывшим заместителем главного редактора журнала «Штерн» Михаэлем Зейфертом. Он сам был свидетелем и участником последнего акта событий, надолго подкосивших репутацию журнала, который в то время был одним из самых уважаемых и многотиражных журналов Западной Германии. Зейферт восстанавливает ход событий, которые сейчас кажутся невероятными, и показывает, как желание заполучить мировую сенсацию и боязнь, что ее перехватят конкуренты, буквально ослепили прожженных и очень осторожных в этих вопросах медиамагнатов. Уже одно то, что дневники принес в редакцию ее репортер Герд Хайдеман, которого в «Штерне» считали не самым серьезным сотрудником, хотя и оборотистым журналистом, должно было бы отпугнуть издателей. Но этого не произошло. Через некоего Штифеля репортер Хайдеман вышел на человека по фамилии Фишер, который якобы получил эти дневники из ГДР. Эти дневники, рассказал Фишер, находились в одном из ящиков с личным архивом фюрера, который был отправлен на транспортном «Юнкерсе» в апреле 1945 года из осажденного Берлина. «Юнкере» сбили над одной из восточногерманских деревень, и дневники попали к брату Фишера, а тот теперь передает их тайком тетрадь за тетрадью. Репортер «Штерна» не знал, что и имя Фишера, и товар были фальшивыми. На самом деле этого «Фишера» звали Конрад Куяу, и он был художником-неудачником, но блестящим мистификатором, зарабатывающим на жизнь подделками раритетов нацистских времен. Кстати говоря, Хайдеман купил у мошенника не только пресловутые дневники Гитлера, но и акварели, якобы написанные фюрером, партитуру, сочиненную им в молодости оперы, нашивные ленточки его мундира Первой мировой войны и даже бюстгальтер Евы Браун.

Но как же мог попасться на подобную удочку солидный западногерманский журнал, у которого был совсем другой уровень требований и совсем другие возможности для проведения тщательной экспертизы покупаемых им «дневников»? Их проверили, конечно, но поверхностно. Серьезно проводилась только графологическая экспертиза у нескольких независимых экспертов. Но вот она-то и подтвердила, что дневники действительно писал Гитлер. Проблема была только в том, что за эталон экспертизы брались фальшивки все того же Куяу, то есть эксперты сравнивали одну фальшивку с другой. Так называемых технологических экспертиз — анализ бумаги, чернил и т. п. — «Штерн» дожидаться не стал: уж очень хотелось сообщить читателям о сенсационной находке как можно быстрее.

Сотни репортеров, десятки съемочных групп собрались на пресс-конференцию, которую проводил «Штерн». Собравшиеся буквально рвали из рук свежий номер «Штерна», который вышел рекордным даже для такого журнала тиражом в два миллиона триста тысяч экземпляров. «Многие страницы немецкой истории придется переписать заново», — с пафосом провозгласил главный редактор журнала. Медийные магнаты других стран, не жалея денег, наперебой заключали со «Штерном» договоры на публикацию переводов дневников. Отрывки из них стали публиковать крупнейшие газеты и журналы мира. Но сенсация лопнула через неделю. Технологическая экспертиза доказала, что бумага, чернила и материал переплета для дневников был сделан уже много позже после окончания войны. А историки, внимательно изучившие «дневники», нашли в них множество несуразностей и ошибок. То есть это была не просто подделка, а подделка грубая, примитивная. Например, на картонных обложках первых тетрадей