Потом она увидела свою фотографию, вставленную в рамку. Она была сделана в день её выпускного вечера. Аэлита заказала её у профессионального фотографа. На этом фото она сидела за столом, а её ладони поддерживали подбородок. Аэлита загадочно глядела вдаль и улыбалась. Как будто она смотрела в прекрасное и светлое будущее. Нет, её взгляд говорил не о надежде. В нём читалась твёрдая уверенность в этом.

А ещё в этой комнате она играла в куклы и прятала бездомных животных. Здесь они со школьными подружками разговаривали на разные темы, смотрели фильмы, смеялись, веселились… Столько воспоминаний! И в этой комнате она должна будет оставить своё детство и беспечную юность. Ей настала пора взрослеть…

Аэлита так расстроилась, что прослезилась. Если бы мама смогла понять её, они с Максимом спокойно бы поженились, и у неё была бы возможность возвращаться сюда. Как же тяжело с этим расставаться! Но другого пути нет. Ей придётся пожертвовать дорогим, ради того, чтобы обрести то, что ей было ещё дороже.

Немного успокоившись, Аэлита прошла в ванную: умылась и переоделась. Сегодня было жарко, поэтому лёгкое платье приталенного силуэта в голубых тонах, украшенное абстрактным узором было кстати. Облачившись в это платье, она вышла из комнаты.

Подходя к кухне, Аэлита уловила звуки шипящего на сковороде масла и почувствовала запах блинчиков.

– Привет, мам.

– Лита, доброе утро! – Изабелл пребывала в наипрекраснейшем настроении. На фоне яркого солнечного света, который заливал кухню, создавалось ощущение, что вся мамина фигура была окружена светло-жёлтым прозрачным сиянием.

– Не такое уж оно и доброе… – пробурчала Аэлита и зажмурилась. Яркий дневной свет никогда ей не нравился, а сейчас и вовсе раздражал. Настроение у неё было под цвет ночи, а не дня.

– Что случилось? – спросила Изабелл.

– У меня голова болит и меня подташнивает.

– Ничего страшного! – оптимистично заявила Изабелл. – Сейчас я дам тебе таблетку, и всё пройдёт. Только не пойму, из-за чего тебя тошнит? Может быть, вчера еда в ресторане была несвежая?

– Меня тошнит от жизни, мама. Такое иногда случается. И тебе это прекрасно известно. Не надо делать вид, что ты ничего не понимаешь.

Изабелл полезла в кухонный шкаф и спросила:

– А как прошёл твой вечер с Павлом?

– Нормально.

– И это всё, что ты скажешь? – удивилась Изабелл. – Просто… раз ты согласилась выйти за него замуж, я рассчитывала услышать от тебя более интересный ответ, – она поставила перед Аэлитой стакан с водой и дала таблетку. – Аэлита, что ты задумала?

– Ничего я не задумала… – мотая головой, проговорила она.

– Задумала, – Изабелл сменила тон голоса на механический. – Петров в Североуральске?

– Откуда мне это знать?..

– Тогда почему ты вдруг резко согласилась выйти замуж за Павла?

Аэлита стала перебирать пальцами по поверхности кухонного стола и мысленно приказала себе думать быстрее.

– Потому что… мы с Максимом поссорились и я… я хочу ему отплатить. Этот твой Павел появился очень кстати.

Аэлита мельком взглянула на лицо матери: в её чёрных глазах недоверие выплёскивалось через край. Ну и пусть она думает, что Максим в Североуральске! Об их плане уехать перед регистрацией в ЗАГСе она всё равно не узнает.

Вдруг Изабелл пожала плечами и посмотрела в пустоту:

– Я задалась целью удачно выдать тебя замуж. Паша – замечательный человек. И вы так друг другу подходите. Я бы никогда не поддержала твою идею выйти замуж из мести, если бы твоим женихом был не Павел.

Аэлита в который раз убедилась, что мама была себе на уме просто до невозможности. Но спорить с ней сейчас Аэлите было себе дороже.

– Сейчас мы будем с тобой завтракать! – предвкушая радость, объявила Изабелл, но Аэлита её в этом не поддержала.

– Мам, я не хочу. Мне кусок в горло не лезет.

– Ну хорошо. Кстати, к нам сегодня придёт Павел.

Аэлита, закатив глаза к потолку, посмотрела на Изабелл.

– Нет… Мама, ну зачем?..

– Лита, вы уже завтра поженитесь. Просто поговорите и всё! И, пожалуйста, не морочь ему голову всякими выдумками.

– А… так он тебе уже пожаловался! Какой же он сплетник! А после свадьбы он тоже будет с тобой консультироваться? – Аэлита задумалась. – А когда он вообще успел растрезвонить тебе о том, что я согласилась выйти за него замуж?

– Лита, хватит язвить. Какие сплетни? Какие консультации? Я позвонила Павлу сегодня рано утром, и поняла, что ему не безразлично то, что происходит…

– Всё! Хватит! Я пойду, – перебила Аэлита маму.

Она встала и направилась в свою комнату. Опять ей предстоит встретиться с этим типом. Аэлита не была уверена, что у неё остались силы на то, чтобы выдержать даже его присутствие. Но ничего! Скоро это мучение закончится.

– Мам, а когда он придёт? – из коридора крикнула Аэлита.

– Около двенадцати, – ответила Изабелл.

«Около двенадцати… – подумала про себя Аэлита. – Надо как-то «подготовиться» к его приходу».

***

Павел пришёл ровно в полдень. В тот момент, когда он постучался в дверь, Аэлита проходила мимо, и ей пришлось впустить его в квартиру. Он держал в руках два букета белых и красных роз: первый он вручил Изабелл, второй – Аэлите. Как только букет оказался в руках Аэлиты, она тут же отдала его матери и, сказав «поставь его куда-нибудь», просто ушла, скрывшись за дверью своей комнаты.

Аэлита отлично знала, что этот «побег» от его общества спасёт её ненадолго. Скоро он придёт сюда.

Она нервно схватила журнал со своего ночного столика и, усевшись на бледно-розовом диване, изо всех сил постаралась сосредоточиться на чтение.

Через пару минут в дверь её комнаты постучали. Она не ответила, но спустя несколько секунд Павел приоткрыл дверь и спросил:

– Можно к тебе?

– Дурацкий вопрос, – не отрываясь от журнала, ответила Аэлита.

Павел закрыл за собой дверь и вошёл.

– А у тебя тут… мило.

– Я знаю, – по-прежнему не отрываясь от чтения, произнесла Аэлита.

– Может, ты всё-таки оторвёшься от журнала и поговоришь со мной?

– Тебя позвала сюда моя мама, а не я. Вот с ней и разговаривай.

– Может хватит?..

– Хватит что? – наконец посмотрела она на Павла. – Что ты хочешь от меня услышать?

– Аэлита, я ведь тебе не враг, – сказал он, сделав пару шагов ей навстречу. – Почему ты ведёшь себя так грубо?

– Потому что я тебя сюда не звала и не обязана с тобой разговаривать.

И она опять уткнулась в журнал.

Вдруг Павел подошёл к ней, выхватил журнал и бросил в сторону.

– Ты что себе