— Да, сэр. — Странно, она чувствовала себя виноватой, глядя вслед пожилому детективу.

Кейд накормил Гаса и поиграл с ним, пока малыш не заснул. Отчего-то забота о нем была приятной, особенно после сегодняшнего провала. Может быть, улыбка малыша означала, что он не совсем провалил порученное задание.

Кейд обсудил случившееся со своими сослуживцами; в конце концов, его убедили, что он не сделал ничего неправильного. Просто Кот идеально подгадал время. И все же Кейд не мог избавиться от грызущего чувства вины. Стоило ему всего на миг ослабить бдительность, как Кот нанес удар. Похоже, маньяк только этого и ждал.

Пока Кейд присматривал за Гасом, Линди приняла душ и поспала.

Кейд весь вечер заботился о малыше и кое-что понял. Когда он достал Гаса из слинга, ему показалось, что между ними протянулась невидимая нить. Пухленький беззубый младенец нашел дорогу к сердцу Кейда. Он уже задавался вопросом, позволит ли Линди ему навещать их, когда все закончится. Ему хотелось видеть, как Гас будет учиться ходить, кататься на велосипеде, играть в бейсбол и футбол… Он старался прогонять неуместные мысли, но они оставались на периферии его сознания и постоянно возвращались.

В разгар его размышлений в конце коридора скрипнула дверь; он услышал тихие шаги. Линди вошла и робко посмотрела на своего телохранителя. На ней были бледно-розовая футболка и белые шорты. Ноги босые, ногти на ногах покрыты красным лаком, волосы слегка взбиты. Она выглядела как персонаж из любимой эротической фантазии Кейда. Только эта женщина была реальной, и сегодня ей крепко досталось… На нее напали дважды за неделю; об этом напоминали швы у нее на лбу, вдоль линии роста волос. Колени и руки в ссадинах.

И вдруг ему захотелось подхватить ее на руки, прижать к себе и не выпускать, пока кошмар не кончится.

— Эй! Как дела? — воскликнул он.

Она скрестила руки на груди, и мысли Кейда, не предназначенные детям до шестнадцати лет, тут же приняли другой оборот.

В комнате было прохладно, а она, судя по всему, спала без бюстгальтера.

— Не могла уснуть, — ответила она. — Как Гас?

— Вырубился, — не без гордости доложил Кейд, показывая на манеж, который он превратил в импровизированную кроватку. — Не хотелось нести его в комнату, ведь там я не смогу его видеть. Мне показалось, сегодня и здесь сойдет.

Уголки ее губ дернулись вверх, и она направилась к сыну.

— Спасибо!

Кейд с трудом оторвал взгляд от ее полных, чувственных губ, коротких шортов и розовой футболки.

— Тебе что-нибудь принести? — спросил он, делая шаг к столешнице. — Воду, кофе, чай? Может, ты есть хочешь?

— Мне просто больно, — ответила она, прикладывая ладонь ко лбу. — Таблетки сняли худшее, но ладони и колени ужасно саднят. Не могла уснуть в длинной пижаме.

У него внутри все сжалось; снова захотелось взять ее на руки. Его сдержало лишь воспоминание о неодобрительном взгляде детектива Оуэнса. Он лишний раз напомнил, что Кейд в мыслях и поступках пересек некую черту. А это непрофессионально.

— Да, я бы выпила воды, — сказала она, делая шаг к нему, покрутила головой из стороны в сторону, помассировала себе плечи. — И приняла бы еще одну болеутоляющую таблетку.

Кейд наполнил стакан льдом и водой и передал ей.

— Ты настоящая воительница. Вот уже во второй раз ты одержала над ним верх.

— Только от отчаяния, — хрипло ответила она перед тем, как выпить воду, и сдвинула брови. — Мне было очень страшно, пока ты не вытащил пистолет и не начал ему угрожать. Как только я тебя увидела, осмелела.

— Рад слышать. — Кейд передал ей таблетку — по его настоянию, по пути домой они заехали в аптеку и получили лекарство по рецепту. — Вообще их нужно принимать во время еды. Съешь хотя бы бутерброд с сыром!

— Тебе вовсе не обязательно все время обо мне заботиться, — сказала она, растирая затылок. — Я и сама в состоянии бросить кусок хлеба в тостер.

— А я расплавлю сыр на гриле.

— Что ж, пожалуй. — Она закатила глаза.

Кейд стал готовить сэндвич, а Линди осторожно подошла к манежу и склонилась над Гасом.

— Он так мирно спит! — заметила она. — Прости, что сегодня тебе пришлось выступать в роли няни. Теперь ты готовишь еду и даешь мне таблетки. На тебя взвалили столько дополнительной работы, а я ничего не делаю.

— Мое дело — помогать вам. Тебе и Гасу. Во всем, что вам нужно. И столько, сколько потребуется.

Линди съела сэндвич, села поудобнее, и лоб у нее как-то разгладился.

— Тебе лучше? — спросил Кейд.

— Определенно.

Она отнесла пустой стакан в раковину и посмотрела в окно, в темноту.

— Может быть, теперь тебе удастся заснуть.

— Может быть. — Она расправила плечи и потянулась. — Таблетки действуют. Боль прошла, но мышцы сведены…

— Ты позволишь? — Он зашел ей за спину.

Их взгляды встретились в отражении в окне, напомнив им то, что было в спортивном клубе.

— Да.

Кейд убрал волосы с ее шеи и принялся скользящими движениями массировать ей плечи и затылок, наблюдая за выражением ее лица в окне. Если заметит, что ей не по себе, он сразу же прекратит.

Линди откинула голову ему на грудь и блаженно вздохнула. Потом глаза у нее закрылись, а губы разомкнулись.

— Лучше? — спросил он.

— Просто чудесно! — Она нехотя открыла глаза.

— Спасибо! — улыбнулся он.

— Я все время представляю, на что еще способны твои руки… Это неправильно?

Кейд хрипло хохотнул, но его тело тут же отозвалось на ее призыв.

— Не неправильно, — ответил Кейд, — но у меня чувство, что за тебя говорит болеутоляющая таблетка.

Она плавно развернулась, и ее груди коснулись его груди. Она привстала на цыпочки и забросила руки ему на шею.

— Мне уже гораздо лучше.

— Вижу, — ответил Кейд, обнимая ее за талию и позволяя себе на миг забыться. Она улыбнулась, и он положил руки ей на бедра, а затем снова провел пальцами по ее спине снизу вверх.

Линди затрепетала, запрокинула голову и в упор посмотрела на него.

— Мне нравится, как ты меня трогаешь.

— А как я тебя трогаю? — спросил он, делая шажок назад и увлекая ее в коридор.

— Как будто мое тело — сокровище.

Его улыбка стала шире.

— Не только тело, — прошептал он ей на ухо. — Вся ты — сокровище. И по-моему, пора мне снова уложить тебя в постель. — Кейд подхватил ее на руки и понес по коридору. — И никаких лишних идей, — предупредил он не столько Линди, сколько