– Будет им освобождение, готовь указ к завтрему. – Иоанн посмотрел на дьяка Рудина, недавно вернувшегося из Королевца, где пять лет учился в университете. Добавил для дьяка: – Смотри, чтобы никаких препонов тем магаданцам и нашим боярам в строительстве заводов не чинили приказные дьяки. Для воеводы приготовь отдельное письмо, подпишу сразу.

– Жалуется управитель Курской чугунки Иван Дементьев сын, что боярский сын Волков не пускает строить дорогу на своей земле. А обходить выйдет на сорок верст длиннее и дороже на сорок тысяч магаданских червонцев. Просит приструнить боярского сына: царский указ о выделении свободного прохода по всем землям для чугунки Волков не исполняет.

– Выслать полусотню разбойного приказа к тому Волкову, пусть узнают, чья корысть в его капризах имеется. Не турки ли его подкупили или цесарцы? – Царь разгневался не на шутку, строительство чугунки в южном направлении он считал самым важным для защиты богатых черноземов Тавриды. Не только быстрой перевозки войск на юг, но и доставки хлеба с южных плодородных земель и черноморских портов в случае неурожая в центральной Руси. Общение с магаданцами и осмысление их поступков помогало молодому правителю Руси мыслить стратегически. Благо последние успешные годы дали стране необходимую защиту от внешних врагов. А хозяйствовал Иоанн Иоаннович неплохо и прежде, при жизни отца.

– Разберутся, государь, – поклонился дьяк Рудин, отмечая авторучкой в записной книжке желание царя.

Авторучки, записные книжки, настольные электрические лампы, письменные столы и стулья за последние годы стали привычными для русских чиновников и приказных дьяков особенно. Богатство, обрушившееся на Русь с завоеванием Сибири и потоком сибирской пушнины, позволило своевременно выплачивать жалованье всем государевым служащим. Стрельцы и дьяки забыли, когда им задерживали выплату денег, и легко обрастали модными магаданскими вещицами. Особенно к ним привыкали русские дворяне и дьяки, прошедшие обучение в Западном Магадане и Новороссии, таких студентов с каждым годом становилось все больше. Иоанн Пятый не страдал параноидальной подозрительностью своего отца и с легкостью отпускал своих дворян на учебу в Европу: там же свои люди – православные. Обстоятельства появления магаданцев и сотрудничества Руси с ними были хорошо известны нынешнему государю Руси, и эти непонятные люди честно исполняли свои обещания на пользу русским людям.

Царь всея Руси подошел к огромному окну, выходящему внутрь Кремля, куда царский двор перебрался после похорон Иоанна Четвертого. Там, на мощенном брусчаткой дворе, маршировали роты кремлевского гарнизона, одетые в модную магаданскую военную форму, в коротких кителях, бриджах, кирзовых сапогах, в фуражках, с карабинами на плечах. Командовали офицеры, прошедшие обучение в Петербургском военном училище, и неплохо командовали. Иоанн признался самому себе, что русский маршевый шаг самый красивый и впечатляющий. Тут магаданцы молодцы, видна воинская выучка и стать, не ковыляние лапотное, как раньше было. Да и защиту Кремля магаданцы помогли наладить, никто не проберется незамеченным.

– Что там дальше? – Государь повернулся к столу, возвращаясь к делам насущным.

– Промышленники Строгановы просят разрешить прямую торговлю с Китаем, их казачки до китайских городов добрались. Бают, наше железо там дорого стоит, гораздо дороже, чем китайские купцы здесь дают. А китайские товары Строгановы обещают на четверть дешевле на Русь продавать. Указ мы уже подготовили, государь. – Годунов передвинул документы, продолжая доклад: – Из Архангельска привезли первые рыбные консервы русского производства, сегодня с утра их на кухне пробовали, говорят, весьма вкусно. Под Нижним Новгородом заработал первый бумажный завод, магаданцами выстроенный. Теперь, государь, русская бумага у нас будет, своя, почти в десять раз дешевле привозной.

– Так это сколько можно серебра на приказах выручить, если им бумагу дешевую покупать? – сорвалось с языка у государя, а дьяк схватился за голову. Иоанн заметил его движение и рассмеялся. – Не бойся, Гаврила, я пошутил.

Государь был в отличном настроении еще со вчерашнего вечера. Он все не мог отойти от общения с запорожскими казаками, прибывшими в Москву. Именно вчера запорожские казаки приехали просить русского царя о принятии Запорожья в состав Руси. Агенты влияния Новороссии и Западного Магадана сделали свое дело за два десятилетия. Об этом, конечно, Иоанн Пятый не мог знать, он искренне обрадовался такому решению запорожского казачества. В принципе, так оно и было, в некотором приближении. После усмирения поляков, крымских и буджакских татар Запорожская Сечь оказалась в окружении дружественных православных государств. Да не просто дружественных стран, поскольку слабого друга можно и ограбить разок-другой. А именно сильных соседей, способных вырезать всех казаков, как вырезали крымских татар.

Запорожцам бы радоваться и жить спокойно, ан нет. Воевать стало не с кем, даже немцы перестали нанимать казаков. Остается лишь пасти коней и овец, превращаясь в пастухов, что профессиональным воинам давалось тяжело. Пропадал сам смысл существования казачества, оказавшегося внутри кольца сильных дружественных стран. Тут еще наглядный пример Литовского княжества, отошедшего под руку русского царя. После чего на разоренных польским владычеством землях начали строить православные церкви, развивать промышленность и торговлю. Литвины за считаные годы выбрались из нищеты, оделись-обулись едва ли не лучше запорожских хлопцев. У простого казачества стали возникать мысли всякие, что умные люди подкидывали, об едином большом православном государстве, где запорожцы смогут служилым казачеством записаться. Все лучше, чем овец по осени стричь да салом на базаре торговать. Потому и приехала казачья старшина просить царя о милости принять Запорожскую Сечь служилым сословием на Русь.

Понимал, конечно, государь, что такие подданные, в отличие от литвинов, принесут много хлопот и затрат. Но радовала возможность бескровного расширения государства, первое подобное достижение в царствование Иоанна Пятого Иоанновича. Да и казаки смогут послужить стране, если хорошо обдумать, куда применить их возможности. А деньги – дело наживное, Сибирь большая, мехов там много. И не одной Сибирью прирастает казна русская, чего там ныне только нет на Руси: золото уральское, пшеница причерноморская, картошка подмосковная, рыба астраханская. Теперь будет бумага нижегородская и железо донское, потом народ русский еще что придумает. Богата земля родная, а люди русские трудолюбивы, потому и страна господом отмечена, истинной верой сильна.

– Да, чего это я, – очнулся от размышлений Иоанн, – продолжай, боярин.

– Так не может продолжаться, гибнут невинные люди, разрушаются города и села, хаос угрожает всей мировой цивилизации. – Кардинал гордо выпрямился, глядя на Петра, как строгая учительница на двоечника. На третий день прибытия папской делегации в Петербург, едва получив возможность высказаться, представители Святого престола начали агитировать наместника за начало мирных переговоров с Турцией. При посредничестве католической церкви, естественно. Поскольку прямые переговоры Новороссии с Османской империей затянулись на добрые полгода, ни одна из сторон не хотела уступать, русы не снижали сумму ежегодной дани в виде миллиона золотых червонцев, какую желали получать от Турции, а представители султана Мурада вообще не желали платить денег. Более того, они требовали вернуть им исламские святыни – Мекку и Медину, угрожая всеобщим мусульманским нашествием.