не думая о солидности, ходят торопливым шагом и ужасно рассеянны. Некоторые выходят из дома, на ходу просматривая газеты, вынутые из ящика, или что-то дожевывая.

Павел ждал. Он не сомневался, что сразу узнает Божкова. Его лицо, походку он изучил основательно по фильмам и фотографиям, отснятым умелой рукой там, за границей.

«Он», — определил Павел, как только Божков вышел из подъезда. На нем был светлый костюм, в руке светло-желтый портфель. Бросив рассеянный взгляд по сторонам и вверх на безоблачную синеву неба, Божков быстро зашагал по переулку, вышел на улицу Станиславского, бульварами прошел до Старого Арбата. Павел провожал Божкова до тех пор, пока того не поглотили огромные дубовые двери высотного здания.

«Начало есть, — довольно отметил Павел. — Теперь подождем вечера. А пока надо убить время».

Около шести Павел со скучающим видом уже расхаживал неподалеку от дверей, в которых утром скрылся Божков. Тот появился не сразу, а когда поток уходящих с работы служащих начал заметно редеть. Рядом с Божковым шла молодая женщина, и он с ней оживленно о чем-то говорил.

«Вот уж совсем некстати, — подумал Павел, — это может сорвать нашу встречу». Опасения оказались напрасными. На углу Арбата и Гоголевского бульвара Божков расстался со своей спутницей и утренним маршрутом, теперь уже не торопясь, направился в сторону своего дома. Павел нагнал его уже на Суворовском бульваре, пошел рядом и негромко произнес:

— Здравствуйте, Андрей.

— Здравствуйте. — Божков повернул голову, улыбнулся было, но, увидев незнакомого человека, тотчас же изменился в лице. — Здравствуйте, — машинально повторил он, с трудом раскрывая вдруг ставшие непослушными губы.

— Присядем, — предложил Павел, опускаясь на свободную скамейку. — Вы очень побледнели. Так нельзя. Садитесь же!..

Божков безмолвно сел рядом, поставив на колени портфель.

Как можно дружелюбнее Павел сказал тихо, положив руку на плечо Божкова:

— Возьмите себя в руки, Андрей. Успокойтесь. Если судить по зданию, откуда вы вышли, вы хорошо устроены и все спокойно. Я угадал?

— Да, спасибо, — выдавил из себя Божков. — Меня оставили тут в качестве референта одного из отделов.

— Ну вот, значит, все чудесно. Как договаривались, поработайте в Москве. И все будут довольны вашей дисциплинированностью. А с кем вам приходится иметь дело? С иностранцами тоже?

— С торговыми представителями некоторых европейских стран, — ответил Божков. — Простите, а вы?..

— Я Павел. Зовите меня Павлом и все. Договорились?

— Да, хорошо.

— У вас отдельный кабинет?

— Я сижу в приемной начальника отдела.

— Один?

— Один.

— Ну и прекрасно. Не делайте удивленных глаз, если кое-кто из ваших посетителей передаст вам привет от Павла и небольшую посылку.

— Но это же опасно!

— Ничего страшного! Пакет, в нем несколько журналов — мелочь. Не беспокойтесь, ваша безопасность для меня не дешевле собственной. Я буду позванивать вам. Когда возникнет необходимость встречи, скажите, что хотите со мной повидаться. Пока я буду встречать вас здесь, а потом будет видно. На сегодня все. Диктуйте свои телефоны.

Божков назвал номера.

— Хорошо, — сказал Павел, — и возьмите себя в руки, Андрей. Идите домой. Ничего страшного не произошло. — Он приветливо помахал Божкову рукой и ушел.

Божков не видел, как человек, назвавший себя Павлом, вскочил в отходящий троллейбус. Он не знал и того, что, проехав две остановки, тот вышел и несколько минут спустя занял место в садике напротив его дома. Только когда безучастный ко всему Божков скрылся в подъезде, тот покинул свой наблюдательный пункт.

2

«Ну вот и все. Конец…» Андрей даже обрадовался, что дома никого не было. «Как же дальше жить?.. Надо разорвать эту петлю немедленно, сейчас же. Встать и пойти. Или выброситься с балкона…» Он даже вышел на балкон и посмотрел вниз на двор, где в садике играли дети… «Нет. А что потом будет с домашними? Или лучше так: он даст этому Павлу понять, что ничего делать для него не будет. Или даже так: он сначала войдет в контакт с теми, кто должен ему что-то принести. Он зафиксирует это. И уже потом пойдет и все расскажет. Он даже таким образом поможет органам государственной безопасности… И это, конечно, зачтется».

Лишь на второй день он более или менее пришел в себя. И именно в этот день представитель одной из фирм попросил разрешения зайти и, убедившись, что перед ним действительно господин Андрей Божков, раскрыл вдруг портфель и положил на стол небольшой сверток, добавив «для Павла». После этого повернулся и сразу покинул кабинет. Божков поспешно спрятал сверток в сейф.

Вечером Божков, даже не поинтересовавшись содержимым свертка, что обязательно хотел сделать вначале, передал его.

До конца месяца он передал еще два пакета. И также не решился вскрыть их. Единственное, что сделал, это обменялся визитными карточками с теми, кто их принес. Но это были уже другие люди и, как ему показалось, не придававшие значения тому, что их внимательно разглядывали и даже спрашивали об интересах их фирмы. «Возможно, эти люди не знают, что в пакетах, — подумал он. — И я тоже не знаю. Нет, пора кончать…»

Встретившись в субботу с Павлом и передав ему свертки, Божков сказал:

— Если это будет повторяться часто, на это могут обратить внимание мои сослуживцы.

— Нет. Будут паузы. Кстати, недельку-другую мы не увидимся. Мне нужно отлучиться. Но если что принесут, придержите. А тут вам, Андрей, небольшой презент.

Быстро сунув в карман конверт, Божков зашагал к Арбатской площади.

Только на другой день на работе он вскрыл конверт. В нем были деньги: три сторублевых купюры.

Божков положил их обратно в конверт. Туда же сложил полученные накануне визитные карточки представителей фирм. «Если я польщусь на эти деньги, тогда я полный негодяй и трус. Настоящий враг и своей страны, и себя самого, и своей семьи».

После обеда выдалось свободное время, и он стал набрасывать черновик докладной с изложением того, что произошло с ним за рубежом…

3

«Ну вот, связь наладилась», — удовлетворенно отметил про себя Юрьев, хотя его все еще несколько беспокоило взвинченное состояние Божкова, для которого пока отводилась весьма пассивная роль. Получил пакет и передал. Все. Потом Юрьев собирался поднагрузить Божкова покрепче. Таково было указание Брауна.

Обо всем этом он рассуждал, собираясь в Приднепровск на встречу с Яценко, адрес которого ему дал отец. Павел накануне вечером предупредил Вадима Петровича о том, что несколько дней будет отсутствовать.

— Ну и хорошо, — отозвался тот. — Может, пока и сосед мой успокоится, может, на дачу уедет. А то все интерес проявляет.

Ольге, с которой Павел последнее время встречался почти ежедневно, он сказал, что устраивается в одну интересную организацию, от которой его