— Это здание Багиряна. Хороший человек.

— Вы его знаете? – мужчина удивленно приподнимает темные брови.

— А вы сын? – улыбаюсь, склонив голову набок.

— Да нет, я его дочка, - усмехается, отстегиваясь.

Я следую его примеру, тихо посмеиваюсь. Конечно, он не сын и тем более не дочь Давида Багиряна. У того старший сын в Америке, младший в Армении, дочери не наблюдалось. И если второй иногда наведывается к отцу, то старшего никто давно не видел и тем более ничего о нем не слышал.

Мы направляемся к входу в фитнес-зал, который работает. И самое удивительно, что в праздничные дни тут хватает народу. Люди приходят, уходят. Кто-то улыбается, кто-то с кем-то здоровается или прощается, кто-то молча уходит. Меня выбивает из колеи эта вечерняя активность людей.

— О, Георгий, решил заскочить на чаек?

К нам навстречу идет мужчина очень высокий, очень мускулистый и очень необычный. Он весь в татуировках. Лицо только чистое, но в ушах вижу пирсинг, а руки от запястья до плеч забиты цветными узорами, которые прячутся под салатовой футболкой. Непроизвольно опускаю глаза вниз. Ноги тоже в татуировках. Наверное, нет нигде чистой кожи.

— Чаек как-нибудь в другой раз, нам бы грушу свободную на полчасика, - водитель, имя у которого Георгий, пожимает верзиле руку, хлопнув другой рукой по предплечью.

— Не вопрос, найдем. Себе или… - заглядывает через плечо Георгию. – Или вот этой очаровательной красотке? – шутливое выражение слетает моментально, осмотрев меня с ног до головы. Переводит взгляд на моего водителя.

— Да, нам нужна форма. Сообразишь?

— Да не вопрос, сейчас, - мужчина разворачивается и куда-то уходит, Георгий оборачивается, я вопросительно на него смотрю.

— Сейчас тебе форму найдут, и пойдем колотить грушу.

— Простите, что найдут? Форму? Тут продается? – оглядываюсь. Вижу витрины, но там больше по теме спортивного питания, напитков и перекусов, чем формы. Никаких кроссовок и футболок.

— А что брезгуешь носить ничейное? – водитель оказывается рядом, что я непроизвольно отшагивают. Неожиданно осознаю, что он тоже высокий для меня. Или это я за вечер сильно стопталась.

— Знаете, я тут подумала… - пячусь назад, но меня хватают за локоть и удерживают. Взгляд водителя темнеет, превращая глаза в две черные точки на смуглом лице. Он меня пугает своей серьезностью.

— Давайте хоть в этот раз не будете убегать.

С усилием воли я остаюсь в клубе. Верзила в татуировках, которого, оказывается, зовут Андрей, передает мне форму. Обычная футболка, спортивные штаны и кроссовки. Носки новые.

Мне показывают, где находится раздевалка, оставляют одну. Никого внутри не оказывается. Сажусь на скамью, смотрю на вещи, оглядываюсь по сторонам. Все внутри меня противится надевать чужие вещи, при этом почему-то и убежать не могу, словно пообещала Георгию переселить себя, хотя ничего подобного не было сказано.

Вещи свежие, выстиранные и отглаженные. Убедившись, что они действительно из стирки, с внутренним сопротивлением, переодеваюсь. Смотрюсь на себя в зеркале, вижу напряженную симпатичную девушку. Чем дольше себя разглядываю, тем сильнее почему-то убеждаюсь в том, что со стороны выгляжу бесчувственной, холодной. Робот. Пластмассовая.

— Георгий, спрашивает, вы долго будете переодеваться? – в раздевалку заглядывает девушка-администратор, приветливо мне улыбнувшись. – Он вас ждет.

— Спасибо, - благодарю, спешно зашнуровываю кроссовки и выхожу. Мой водитель действительно поджидает неподалеку. Тоже переоделся в спортивную форму. Держит в руках две бутылки воды.

— Может, познакомимся? – мне протягивают бутылку. – Георгий.

— Оля. Очень приятно.

— Взаимно. Пойдем, - жестом руки предлагает пойти первой.

В зале люди занимаются. Кто-то поднимает штангу, кто-то качает мышцы, кто-то махает руками с гантелями. Есть те, кто работают над своим телом, а есть те, кто красуется. Чаще всего это девушки крутят своими попами перед мужчинами, которые не особо то и реагируют, сосредоточившись на жимах. Мы подходим к боксерской зоне. На ринге борются двое, несколько мужчин молотят груши. Одна свободна, видимо для нас.

— Раньше била по груше? – Георгий ставит бутылку на пол возле стены, я тоже туда свою опускаю, наблюдая, как мужчина берет боксерский перчатки.

— Нет, предпочитаю менее агрессивный вид спорта.

— А иногда нужно выплеснуть внутреннее раздражение. Уверена, что у тебя, - Георгий замирает передо мной, удерживая перед собой перчатки. – Мы же на ты?

— Да, конечно, - киваю. Формальности уже ни к чему.

— Договорись. Я тебе покажу пару приемом, как наносить удары, а потом ты уже применишь навыки и выплеснешь стресс.

Киваю. Сомневаюсь, что такой способ мне поможет разжать пружину напряжения внутри себя. Я прям чувствую, как она до упора сжимается. Еще в голове крутятся мысли о Марке. Куда он поехал? Домой дожидаться меня или присоединиться к Илье и Лине? Наверное, будут теперь осуждать мою реакцию о том, что я в курсе их платонических отношений. Возможно, будут думать, как им быть дальше. А как быть мне? Что делать? Впервые у меня совершенно нет четкого ответа, хочется, как страус, спрятать голову в песок, надеяться, что все само как-то рассосется.

— Оль, - Георгий трогает меня за локоть. Я вздрагиваю и моргаю. – Вернись к грешникам. Я сейчас надену тебе перчатки. Бей как сможешь, как хочешь, главное, чтобы с каждым ударом, все что тревожит, отпускало. Поняла?

— Угу, - киваю.

Меня просят вытянуть руки. Георгий натягивает на мои руки перчатки, зашнуровывает, показывает мне, как проверить, нормально затянута шнуровка или нет. Поправляет шнурки, довольно кивает и встает позади груши, удерживая ее.

— Бей, как сможешь.

— Я никогда ничего не била, - с сомнением смотрю то на мужчину, то на грушу. Никогда не подумала, что мне придется заниматься чем-то подобным.

— Пробуй, уверяю, потому войдешь во вкус.

Первый удар сложно назвать ударом. Скорее всего, это я просто ткнула грушу. Испуганно смотрю на Георгия, он как-то умеет подбадривать взглядом, не произнося и слова. Второй удар похож на удар, но вряд ли бы я шелохнула грушу, если бы ее не держали. Потом как-то удары пошли один за другим. Все разные.

Я действительно начинаю чувствовать удовольствие от того, что бью. Сначала била без единой мысли в голове, но постепенно выплескивала все, что накопилось. Обиду. Досаду. Гнев. Непонимание от того, почему муж так со мной поступает. Раздражение на свекровь, что вмешивается не в свое дело. Сын то ее здоровый лоб,