Я влюбилась. Я горела Марком, и мне было море по колено. Я настояла на своем, когда просила разрешения у папы выйти замуж за любимого. Моя семья, как семья дедушки, от моего выбора были не в восторге. Однако, я благодарна родителям, что они не вмешивались в мои отношения, не ставили палки в колеса. Папа просто сказал, что будет очень сложно. Сказал без пояснений, кому и где будет сложно. Я его тогда не поняла, до недавнего времени и не вспоминала об этом мнении. Теперь, кажется, начинаю осознавать, то имел в виду папа.

Ужин подходит к логическому завершению. Я подрываюсь помогать свекрови в уборке стола. Мужчины даже не шевелятся. Татьяна Павловна сначала отказывается, но видя мою настойчивость, соглашается. К счастью, мыть руками жирную посуду нет нужды, в этом доме есть техника, облегчающая быт. Загружая в посудомоечную машину тарелку, чувствую на себе пытливый взгляд матери Марка. Встречаюсь с ней глазами. Она улыбается.

— Спасибо, что приехали.

— Да не за что. Планы все равно были изменены перед Новым годом. У Марка намечается выгодное дело.

— Благодаря тебе он успешный человек.

— Ничего подобного, - отмахиваюсь, но становится приятно, что свекровь видит мои усилия по отношению к ее сыну в плане карьеры и вообще. – Марк прекрасный специалист. Он бы и без меня добился того, чего имеет сейчас.

— Я долго переживала по поводу вас двоих. Думала, что он не выдержит… - незаконченная фраза заставляет меня нахмуриться. В глазах Татьяны Павловны мелькает испуг по поводу того, что сболтнула лишнего. Вздыхает. Видимо, понимает, что нужно договорить.

— Вы слишком разные во многом. Всегда говорила Марку, что лучше синица в руках, чем журавль в небе. Ты для него, Оля, журавль, высоко летающий над головой.

10 глава

Пауза затягивается. Я скованно улыбаюсь, не зная, как на такое реагировать. То есть родители Марка не верили в нашу пару? Потому что я журавль? Все время думала, что наша семья возникла на основе того, что двое любят друг друга и готовы жить долго, счастливо. Пусть последнее сейчас проверяется на прочность, но в глубине души во мне полная уверенность, что любую бурю, мы переживем. Заезженной пластинкой в голове вновь звучат слова Марка о борщах и о неприличных фантазиях. Стискиваю зубы.

— Мы, конечно, разные, но с годами мы на многое стали одинаково смотреть.

— Или он просто под тебя подстраивается.

С грохотом ставлю тарелку в корзину, захлопываю дверь и полностью поворачиваюсь к свекрови, скрещивая руки на груди. Татьяна Павловна сначала тушуется под моим пристальным взглядом, но затем берет себя в руки и тоже воинственно смотрит на меня.

— Вы считаете, что ваш сын зря на мне женился? – совершенно спокойным, почти ледяным тоном интересуюсь у свекрови ее мнением о нашем с Марком браке.

— Зря. Потому что ты загнала его в рамки жизни, в которых привыкла жить сама. Это неплохо, но и не есть хорошо. Нельзя жить постоянно по плану, придерживаться какого-то расписания. Ты словно боишься выйти за пределы своих установленных границ. А Марк не такой… Он всегда любил спонтанность. Он всегда был веселым, заводилой в компаниях, балагуром. Куда все это делось? Ты превратила его в манекена.

У меня перехватывает дыхание от возмущения. Открываю рот, хватаю воздух, а вымолвить слово не могу. Последние события в новом году испытывают меня на прочность. Точно проверяют, насколько я психически устойчива.

— Я не отрицаю, что благодаря тебе Марк блистает на профессиональном поприще. Твой отец ему на старте очень помог. Огромная ему за это благодарность, но…

Татьяна Павловна, словно вместо вина пила осмелин. Она хоть и волнуется, но, похоже, не собирается внезапно обрывать себя на полуслове. Ощущение такое, что все копилось долгое время, а теперь вырывается наружу и никак не контролируется.

— Но ваша семья она словно пластмассовая. Нет в ней эмоций. Они будто под запретом.

— Чушь! – мне кажется, что я кричу, но на самом деле едва шепчу. – Ничего подобного. Если бы у нас не было чувств, мы бы не сошлись. Я люблю Марка, Марк любит меня. Это разве не чувства?

— Это…

— Мама! – на кухне появляется Марк.

Судя по тому, какой он взвинченный, на скулах ходят желваки, наш разговор слышал. Не знаю, с начала или нет, но концовку точно услышал. Он встает рядом со мной, приобнимает за плечи. От его присутствия мне становится сразу легче, я будто вдохнула через маску кислород.

— У нас с Олей все хорошо. Ты многое придумываешь.

Татьяна Павловна не спорит, но поджимает губы и видно, что не верит сыну. Вздыхает и уходит из кухни, оставив нас. Марк спустя пару секунд убирает руку с моего плеча, отходит к окну. Сразу возникает ощущение пустоты. Будто сквозняком повеяло. Я смотрю на любимый затылок, и мне хочется высказать все, что бурлит внутри, но не могу. Горло словно парализует, морозит, и звука из меня не вырывается. Я словно немая Ариэль, продавшая ведьме свой голос ради возможности быть рядом с любимым.

— Не бери в голову слова мамы, она мыслит прошлыми стереотипами, - Марк поворачивается ко мне.

Его мягкая улыбка по идеи должна меня согреть, и она греет, но.… Если раньше эффект теплоты длился весь день, то сейчас меньше минуты. Потому что слова матери, сказанные во благо, оседают у меня в голове. И я с этим ничего не могу поделать. Я буду о них думать, анализировать. Начну копаться в памяти и событиях, искать подтверждения или опровержения.

— С кем ты в новогоднюю ночь разговаривал на веранде? – тихо спрашиваю, прикладывая ладонь к груди. Сердце едва бьется, пульс, если его проверить, наверное, еле прощупывается. Муж хмурится. Не сразу понимает, о чем я.

— Ты тогда сказал, что я годна лишь для борщей, а Лина… - голос ломается, опускаю голову, не в силах видеть сейчас панику, ужас на лице Марка.

— Оля… Боже… Ты все не так поняла.… Это неудачное сравнение.

— Неудачное сравнение?

Хорошо, что под рукой ничего тяжелого не оказывается, иначе запустила этот предмет в мужа. Впервые в жизни, наверное, потому что не помню за собой таких переживаний. Меня обжигает изнутри негодование, которое