с полутора десятком разозлённых монстров на открытом пространстве, имея в запасе лишь одну ленту для пулемёта и один автоматный рожок — это больше похоже на самоубийство, тем более теперь с нами девушка, и мы не для того её спасали, чтобы через десять минут тут же убить. Пока я раздумывал, ситуация разрешилась сама собой: неожиданно вдалеке раздалась многочисленная серия взрывов и инфицированные, моментально прервав свою телепатическую связь с эфиром, повернули головы в одном направлении, а затем, как по щелчку, все рванули в том направлении.

Внимание! Выживших, на данный момент 3 из 12. Награда: уменьшена.

— И что это за нах?

Да, нам точно нужно расширять свой матерный словарный запас, для комментария всего происходящего старого запаса явно не хватает.

— Это рвануло в районе оружейки, — сказал я, — чёрт, там же оставался почти целый ящик гранат и семь зарядов для РПГ. Богу душу, твою мать! Неужели этот Криворукий Жирдяй умудрился всё это взорвать?

— Судя по тому, что ещё один выживший помер, вполне может быть.

— Вот же сукство! Ладно пока эти беззрачковые уродцы убежали, двигаем дальше.

Мы быстро пересекли открытое пространство и, добравшись до заветной двери, заняли около неё круговую оборону, пока Оксана дрожащими руками прикладывала к замку один ключ за другим. Наконец, один из них сработал, и девушка только испуганно ойкнула, когда я приложил к сканеру второй, всё ещё подрагивающий ключ, в виде указывающего перста нашего многострадального полковника. Дверь открылась, и мы, облегчённо выдохнув, ввалились внутрь. Здесь было на удивление тихо и спокойно, и мы, закрыв дверь, обессилено сползли на пол, попеременно тихо ругаясь и поминая Бога всуе, восстанавливали дыхание и психическое равновесие.

— Беспилотники, дроны, квадрокоптеры, а вон в тех коробках должны быть части Роя, — немного придя в себя, произнес я, — мы такими в авиамодельном кружке занимались, а он в том сейфе, — я ткнул пальцем в железный ящик в углу, — должны быть заряды к ним. Они подвешиваются снизу и сбрасываются на голову противников, как же мы раньше не догадались сюда прийти? Можно было бы, не выходя из комнаты, обследовать всю территорию и забомбить всех уродов, не подвергая себя риску.

Я, воодушевившись вскочил на ноги и бросился к сейфу, перебирая в руках ещё не использованные ключи, но тут меня ждал жесточайший облом: у сейфа, кроме стандартного сканера ключа, существовал ещё допотопная клавиатура, с помощью которой необходимо было вести цифровой код, и никакой отпечаток пальца не помогал обойти эту систему.

Внимание! Для вскрытия оружейного сейфа добудьте цифровой код.

Сообщение от системы было как неожиданным, так и бесполезным, я и сам догадался об этом, стоило мне увидеть клавиши с цифрами. Вот только где этот код можно достать?

Где-где, — сам себе ответил я, — у долбаного полковника, конечно. Когда я потрошил его бумажник, вытаскивая ключи и золотые монеты, на остальное я не обратил внимания, но точно уверен, что там были какие-то фотографии и бумажки. Чёрт, неужели на одной из них был записан код? Вряд ли бы нам предложили его найти, если бы полковник вводил бы его по памяти. Или в игре существуют какие-нибудь артефакты позволяющие заглянуть ему в мозги? Но это как-то слишком сложно, будем исходить из того, что старый маразматик записал его на листочек. Отсюда встаёт вопрос: где сейчас то портмоне, из которого я доставал ключи? Ответ: там же где я его и бросил, на плацу около тела покалеченного полковника. Я радостно обернулся к своим товарищам, но резко побледневшая девушка отвлекла меня от моих позитивных мыслей:

— Оксана, что с тобой? Что случилось?

— Живот болит, поморщилась она, держась за бок. Этот паук… Паучиха, когда напала на меня, пырнула своим жалом и видимо какой-то яд впрыснула, потому что я сразу отключилась тогда, очнулась уже в коконе паутины, за пару минут до того, как вы там появились.

— Зубр аптечку, — я склонился над девушкой, — покажи.

Девушка поморщилась, но расстегнула изодранный халатик, обнажая бок, на котором виднелась нехорошая колотая рана. Её края сильно покраснели и начали гноиться.

— Сука, твою мать, ладно всё будет нормально, если тварь не задела внутренние органы с этим мы справимся.

В аптечке нашёл шприц с обезболивающим и с антибиотиком, вёл обезболивающее около раны и, дождавшись, когда она подействует, начал удалять ножом поражённые места, обильно заливая всё перекисью водорода. Вылитая на загноившуюся плоть, та шипела и пузырилась, очищая и освобождая рану, затем пришло время вколоть антибиотики и закрыть рану чистой повязкой. Слава Богу, она напоминала собой большой пластырь с антисептической тканью в центре и её надо было просто приложить на место.

— Ну вот и всё, успокоил я сморщившуюся от боли девушку, вон лавка давай приляг, отдохни. Мы оставим тебе воду, а нам с Зубром надо сходить ещё по одному делу.

— Нет, — девушка схватила меня за руку, — не уходите не оставляйте меня здесь одну, только не это!

— Мы не можем остаться, — успокаивающий произнес я, нам нужен шифр от этого сейфа, иначе нам не выжить, но не беспокойся мы обязательно вернёмся и очень скоро…

Массы Зубру, конечно, не хватает, но с намалёванными тёмными полосами на лице и здоровенным пулеметом у бедра он вполне напоминал дедушку Рэмбо из одноимённого фильма. Стоящее напротив него в середине плаца существо больше походило на стрелка из древних вестернов, широко расставив поломанные ноги и такими же сломанными пальцами беспрестанно ища отсутствующий пистолет в отсутствующий кобуре, он спокойно дожидался пришествия своего противника. Я наблюдал за всем этим сверху через камеры поднятого в воздух дрона. Пятнадцать минут ушедшие на то, чтобы уговорить Оксану успокоиться и поспать, дожидаясь нас на складе, позволили мне вспомнить детство и юношество, проведенное в авиамодельном кружке, чтобы поднять в воздух этот самый дрон. Сначала я хотел запрячь в это дело Зубра, но оказалось, что сопряжение его с летающим агрегатом составляла всего пять процентов. В моем же случае, видимо, из-за нескольких лет, проведенных в управлении и изготовлении таких штук, сопряжение составило сразу двадцать пять. Так что