В связи с этим надо отметить, что в зарубежной историографии практически не используются материалы, накопленные советскими, российскими, украинскими и белорусскими исследователями и археологами. Лишь польские ученые и некоторые западные исследователи (например, П. Хизер) пытаются использовать данные археологии. Известно также сотрудничество харьковских ученых с немецкими коллегами в раскопках готского поселения в селе Войтенки Харьковской области.

Однако российские ученые активно используют весь имеющийся в их распоряжении зарубежный историографический материал. И видимо, поэтому не до конца еще изжило себя некоторое восторженное отношение к готам. Все еще существует соблазн идеализировать и героизировать их образ, показать их якобы значительное место в истории формирования государственности в Восточной Европе, падения Римской империи и формирования новой, германской Западной Европы. Многим немецким, австрийским, да и некоторым российским ученым все еще нравится представлять готов некими «цивилизаторами», несущими прогрессивные идеи государства «недоразвитым» праславянам и сарматам. Однако, по сравнению с первой половиной XX в., во второй на Западе появилось куда больше адекватных, подкрепленных данными источников концепций (Ф. Бирбауэр, П. Хизер и др.). К очевидным же достижениям зарубежной науки следует отнести разработку вопросов, связанных с изучением письменных античных и раннесредневековых источников и скандинавского эпоса и места в нем готов. Кроме того, обстоятельно исследованы вопросы, связанные с историей раннесредневековых готских королевств на территории бывшей Западной Римской империи, однако этот круг вопросов к нашей теме напрямую не относится, а потому мы не будем останавливаться на нем.

В отечественной историографии к готскому вопросу обратились достаточно поздно: российских историков больше интересовало происхождение и становление Древнерусского государства и борьба норманизма и антинорманизма, а также поиск исторических корней славянства. Впервые о готах пишут В.Н. Татищев[139], М.В. Ломоносов[140].

В начале XIX в. Н.М. Карамзин без какой бы то ни было критичности пересказывает отрывок Иордана, в котором тот пишет о «державе Германариха»[141]. Сходной точки зрения придерживался и В.О. Ключевский, который также в основном следовал за этим же источником. Он указывал, что королевство остроготов – это первое исторически известное государство, созданное европейским народом на территории России[142].

И.Е. Забелин, Н.И. Надеждин сомневались в достоверности сведений о готской «державе», которую они считали искусственно созданной Иорданом.

С.М. Соловьев придерживался мнения, что готские дружины проникали в Северное Причерноморье теми же путями, что и позднее варяжские[143].

Ф.И. Успенский считал готов одним из самых талантливых племен эпохи Великого переселения народов, «норманнами эпохи миграций». Он допускал существование «державы Германариха», однако считал, что нельзя говорить об объединении всех готов и о существовании у них наследственной королевской власти[144].

Противником «готской» теории происхождения Руси был Ф.А. Браун, историк-норманист конца XIX в. Свои идеи он изложил в первой в России монографии, посвященной готскому вопросу. В ней на основании лингвистического анализа он доказал невозможность происхождения названия «Русь» из готского языка[145].

Итак, в XVIII–XIX вв. русская историческая наука мало интересовалась проблемой готов. О них вспоминали лишь в связи с одной из теорий происхождения Руси, которая, впрочем, не имела особой популярности даже и в то время, а позднее и вовсе была отвергнута.

О слабом интересе отечественных историков в изучении готской истории ярче всего говорит тот факт, что за два века в России появилась лишь одна монография, целиком посвященная готскому вопросу, – это первая часть (вторая, к сожалению, так и не была опубликована) работы Ф.А. Брауна «Разыскания в области гото-славянских отношений». Остальные ученые ограничивались некритическим пересказом событий, описанных Иорданом в «Гетике».

С другой стороны, именно в России впервые началось исследование археологических артефактов соотнесенной с готами черняховской культуры.

После установления советской власти в изучении готского вопроса появились новые подходы и методы. При этом стоит отметить, что данная проблема стала постепенно все больше смещаться в область археологии, а письменные источники использовались лишь для подтверждения археологических находок. Стоит также отметить, что именно в этот период, в середине 1930-х гг., сформировалось господствовавшее до недавнего времени мнение о готах как о достаточно примитивном племенном союзе.

Например, А.М. Ременников считал, что готы никогда не играли той ведущей роли в Скифских войнах III в., которую им отводили Иордан и многие другие авторы. Он считал, что изначально готы были всего лишь рядовыми участниками этих войн, ведущая роль в которых принадлежала фракийскому племени карпов[146].

В этот период шел процесс накопления археологических знаний о черняховской культуре, которую в это время отождествляли не с готами, а со славянами. Готы же, по мнению тогдашних ученых, никакой важной роли в событиях, происходивших в Северном Причерноморье во II–IV вв., не сыграли, поскольку были лишь одним племенем из многих. Отрицалось и существование в Северном Причерноморье какого бы то ни было могучего готского предгосударственного образования. При рассмотрении готского вопроса в СССР в первой половине XX в. большую роль, как и в Германии, играла идеология. От советских ученых требовалось в первую очередь дать «адекватный ответ» немецким коллегам, настаивавшим на существовании Готской империи на территориях Украины и Крыма, что давало Германии повод претендовать на них. Советская наука настойчиво стремилась показать минимальную роль готов в происходивших на данной территории процессах.