–Вы не услышали, что я сказала: видения мучили Вику.

–Поэтому она обратилась к вам.

–Не нужно меня бить,– попросила женщина.– Я пыталась.

И Феликс не стал ей отвечать. Не потому, что ему нечего было сказать – просто не захотел.

–Я не видела явных признаков склонности к суициду,– продолжила Изольда после паузы.– Но не удивлюсь, если выяснится, что Вика покончила с собой. Я объяснила почему.

–Понимаю…– Вербин допил кофе, сваренный в турке, и сваренный очень хорошо, и достал из кармана записную книжку.– Когда Виктория приходила в последний раз?

–Девятого февраля.

–Какой она вам показалась?

–Обычной.

–Как давно Виктория к вам обратилась?

–Незадолго до Нового года.

–Как часто вы встречались?

–Два раза в неделю, понедельник и четверг.

–Вы так хорошо всё помните?

–Перед вашим визитом я просмотрела связанные с Викой материалы.

–Вы хороший профессионал.

–Я вам об этом говорила.– Нарцисс вновь потянулась за сигаретой.– Почему вы предполагаете убийство?

–Я ещё не предполагаю, проводится доследственная проверка.

–Вы совершенно не умеете лгать.

–Многие с вами не согласятся.

–Радуйтесь, что мы не женаты.

Вновь язычок пламени над чёрной зажигалкой. Очень яркий в полумраке. Даже ярче ярко-красных губ. Но быстро исчезнувший.

–Почему Виктория стала искать экстрасенса?

–Ведьму,– тихо поправила Феликса женщина. И вновь щёлкнула зажигалкой, глядя на полицейского через язычок пламени.

–Почему Виктория стала искать ведьму? Почему не пошла к другому врачу? Она так сильно в них разочаровалась?

–Вика пришла ко мне, пребывая в полной уверенности, что на неё наслали проклятие. И поверьте, я не имею к владевшей ею убеждённости никакого отношения: Вика сама поверила в проклятие, поскольку врачи в течение долгого времени не могли ей помочь.

–Виктория кого-то подозревала?

–Не исполнителя… у Вики были основания подозревать, что некоторые… её знакомые могли нанять кого-то… с этой целью.

Нарцисс поняла, что Вербин прохладно относится и к магии, и к тем, кто ею занимается, и тщательно подбирала слова.

–Имена назовёте?

–Я…

–Мы говорим без протокола,– напомнил Феликс.

–Кстати, почему?

–Потому что идёт доследственная проверка, Изольда, я собираю факты, на основании которых следователь будет принимать решение о возбуждении дела.

–То есть у нас дружеская беседа?

–В чём-то.

–В чём-то…– медленно повторила Нарцисс.– А вы забавный.

–В какой-то момент это ощущение может исчезнуть.

–Не сомневаюсь.– Ещё одна пауза.– Я знаю имя только со слов Вики.

–Если вы не лжёте, и Виктория действительно назвала вам имя человека, которого подозревала… скажем так: подозревала в том, что он хочет причинить ей вред любым способом, даже… гм… подобным… то это и есть один из тех фактов, которые меня интересуют. Подтверждённый вашими свидетельскими показаниями. И возможно, аудиозаписями.

–Я записываю только тех клиентов, которые дают разрешение.

–Виктория дала?

–Да.

–Значит, у вас есть подтверждение её слов, Изольда. Назовите имя.

–Вы скоро сами его узнаете,– поколебавшись, ответила Нарцисс.– И снова придёте ко мне.

–К чему такая загадочность?

–В следующий раз у вас будет больше вопросов, чем возникнет сейчас. То есть вы всё равно придёте.– Женщина улыбнулась.– К тому же я хочу посмотреть, сумеете ли вы решить эту элементарную загадку.

Вербин вспомнил назначенное с идеальной точностью время встречи и улыбнулся:

–Это ваши колдовские штучки?

–Вам ещё многое предстоит узнать,– мягко пообещала Нарцисс.

–Скажите, Изольда, вы рассказали Виктории, что помимо всего прочего являетесь дипломированным психиатром?

–Да.

–И как она к этому отнеслась?

–Вика всё поняла правильно.

–Вы проверили её на…– Нарцисс решила, что Вербин сбился, но ошиблась: Феликс не сбился, а просто смотрел ей в глаза, чуть улыбаясь, и держал паузу. Выказывая своё отношение.– На порчу?

–На проклятие,– спокойно поправила Феликса ведьма.– Конечно, проверила, но следов проклятия не нашла. Хотя, повторюсь, у Вики были все основания предполагать его наличие.

–Но имя недоброжелателя вы мне не назовёте.

–Неужели вам неинтересно самому его узнать?

–А если я скажу, что неинтересно?

–Вы солжёте, Феликс, потому что вам до сих пор интересно то, чем вы занимаетесь.

Отнекиваться Вербин не стал. Он умел «читать» людей и спокойно относился к тому, что кто-то мог «прочесть» его. А Нарцисс, очевидно, умела.

–Вы сказали, что являетесь специалистом по смерти.

–Совершенно верно.

–Что вы имели в виду?

–Только то, что сказала, Феликс, не более.

–Помогаете своим пациентам справиться со страхом смерти?

–Люди занимаются этим на протяжении всей истории.– Нарцисс помолчала.– Не хотите оспорить?

–Нет.

–Спасибо.

–Это аксиома.

–Да, это аксиома,– согласилась Нарцисс.– И аксиома жёсткая, поскольку далеко не все из нас, подобно буддистам, верят, что умереть – это примерно то же, что переодеться и вернуться к гостям.

–Вполне возможно, что буддистам тоже страшно перед смертью.

–Почему им должно быть страшно?

–Думаете, все хотят сюда вернуться?

Некоторое время Нарцисс обдумывала слова Вербина, после чего покачала головой:

–Ваши слова некорректны.

–Как и ваш пример.

–Я всего лишь предположила. И говорила об истинно верующих.

–А я всего лишь предположил, что неизвестность способна напугать даже истинно верующих.

–Они считают, что им всё известно.

–Даже стоя на краю?

И вновь – пауза. Ведьма не ожидала такого развития разговора и сейчас решала, продолжать ли двигаться в этом русле или сменить тему.

–Вы рассматриваете смерть, как нечто непознанное?

–Чьи мемуары посоветуете?

–Какие мемуары?– не поняла Нарцисс.