Шрифт:
Закладка:
— К чему всё это, Гордей? Честно, я не хочу гадать и думать о том, как ты поступишь в той или иной ситуации. Поэтому давай определимся сразу. Скажи мне свои дальнейшие планы, чтобы я понимала, стоит ли мне нанимать адвоката.
Воцаряется тишина. Недолгая, но она сильно давит на нервы.
— Можешь не бояться того, что я отберу у тебя сына. Я долго думал и пришел к выводу, что все-таки понимаю твои действия и причины, которые побудили тебя скрывать от меня ребенка. Прошлый я, честно говоря, оставлял желать лучшего, поэтому я тебя не виню. Но и не скрою, что хочу растить Диму вместе с тобой.
— Ты же понимаешь, что это невозможно.
Не то чтобы я ему верила, но он говорил так серьезно и спокойно, словно не врал. Конечно, мне хочется, чтобы всё это было правдой, потому что я устала бороться против всего мира. Мне не хватало еще одного конфликта с Гордеем. Я прекрасно осознаю, что на его стороне связи и деньги. Борьба была бы довольно тяжелой.
— Вода камень точит. Ты сама когда-то говорила эту фразу. Разве забыла?
Я молчу, потому что прекрасно помню, как когда-то именно этими словами подбадривала его, когда у него случались неудачи. А сейчас он использует их против меня. Или для завоевания меня.
Я смотрю на него и вдруг осознаю, что в его глазах вижу те самые чувства, которые когда-то откликались и во мне. Только теперь понимаю, что больше нет той прежней Сони, которая в рот заглядывала своему мужу.
Не скажу, что я сейчас его ненавижу, так как прошло столько времени, но и былой любви у меня к нему нет.
— Ты знаешь, есть еще одна прекрасная фраза, которая мне особенно нравится.
— И какая же?
— В одну реку дважды не входят.
Он хмурится, так как мои слова ему не нравятся, но при этом не взрывается от гнева, что было свойственно ему раньше. Он видит мой удивленный взгляд и быстро поясняет причину таких изменений в себе.
— Я какое-то время ходил к психологу, поэтому теперь умею контролировать вспышки своего гнева. Разобрался в себе, так сказать.
Это меня особенно удивляет, так как психологов он никогда не любил. Я не задаю вопросов, так как не хочу знать ничего личного, но наш разговор немного успокаивает меня.
— На днях я планирую подать на развод, думаю, он пройдет довольно быстро. А пока я пришлю к тебе своего помощника, который поможет подобрать достойную квартиру.
— Нам с Димой есть где жить.
— Как я уже тебе сказал в супермаркете, мой сын не будет жить в таком клоповнике. Я говорил серьезно, Соня. И квартиру я покупаю не тебе, а своему сыну. Надеюсь, с этим вопросов нет?
В этот раз его тон звучит жестче. Он готов отстаивать свои интересы и не собирается отступать. Я сжимаю зубы, но пока ничего не говорю против.
У меня уже есть план по переезду, но делиться с ним этими подробностями я не собираюсь. Зачем рассказывать о своей личной жизни?
— Насчет твоей работы…
— Стоп, Гордей. Ты забываешься. Ведешь себя как неандерталец. Ты не мой муж, чтобы указывать, где и как мне работать. Даже если я уволюсь, то это будет не потому, что ты не хочешь, чтобы я там работала.
В этот момент мне приходит в голову мысль, что мое увольнение совпадает с его ультиматумом, но работать лишние месяцы только ради того, чтобы что-то доказать Гордею, я не собираюсь. Как и посвящать его в свои планы по развитию бизнеса.
— Хорошо. Ты права, я перегибаю палку.
Я вижу, что этот вопрос не исчерпан, и позже он вернется к нему, но меня устраивает, что сейчас он тему закрывает.
Скоро приносят наш заказ, я привожу Диму, и весь оставшийся вечер Гордей уделяет внимание сыну.
Позже он подвозит нас до дома, провожает до двери, но в гости не напрашивается, что меня радует. Уж слишком его много сейчас в нашей жизни.
Когда я укладываю Диму спать, раздается дверной звонок. Я открываю ее, думая, что за ней стоит Гордей, но затем удивленно открываю рот.
Я узнаю человека, который наносит такой поздний визит.
— Доброй ночи, София. Мы можем поговорить?
Передо мной стоит Дмитрий Севастьянов. Отец Анфисы.
Глава 17
Впускать незнакомца к себе в квартиру я не желаю, поэтому выхожу в коридор и закрываю за собой дверь.
— Говорите здесь. Что вам нужно?
— Здесь много лишних ушей. Сомневаюсь, что ты хочешь, чтобы все твои соседи были в курсе нашего разговора. Может, отойдем в кафе?
Я тревожно оборачиваюсь на дверь, затем смотрю на Севастьянова. Чувствую, что без разговора Севастьянов не уйдет, поэтому соглашаюсь, прошу соседку присмотреть за сыном и иду с ним в соседнее кафе напротив дома.
Всё это время я чувствую на себе его взгляд, и мне это не нравится. При этом не скажу, что в нем присутствует какая-то враждебность, скорее, любопытство, от которого мне всё равно не по себе.
Мы заказываем по чашке чая, а когда молчание затягивается, я поднимаю взгляд на Дмитрия. Немного странно, что его зовут так же, как моего сына, но я стараюсь не обращать на это внимания.
— Уже очень поздно, поэтому давайте не будем ходить вокруг да около. Говорите, что вам нужно, и разойдемся.
Размусоливать желания у меня нет, поэтому я говорю достаточно грубо. В конце концов, он мне никто, и церемониться с ним я не обязана.
— Не знаю, что ты думаешь, София, но просить за дочку я не стану. Она у меня слегка безголовая и бедовая, да и с моими связями проблем с законом у нее не возникнет. Я к тебе по другому вопросу.
Я молчу и жду, когда он перейдет к делу.
— Сегодня мне звонила Есения, сказала, что и Гордей, и ты уже в курсе, что он мой сын.
Дмитрий смотрит на меня так, словно ждет от меня вопросов, но когда их не следует, слегка хмурится.
— Тебе даже не интересно, как так вышло?
— Это не мое дело.
— А ты не особо любопытна.
— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Наверняка вы слышали это выражение. Одно из моих любимых.
