Шрифт:
Закладка:
Начался мелкий дождь. Мы несемся сначала по дороге, потом сворачиваем в какую-то деревню. Позже узнал, что это была Владимировка. Прожектора на «бэхе» и «мотолыге» включены. Надеяться на беспалевность не приходится. Видимо, расчет на быстрый и неожиданный рывок. Мы выезжаем из села в поле, то самое, по которому должны заехать к Соледару. «Мотолыга» и «бэха» поравнялись и, кажется, решили устроить гонку на скорость. Мы машем друг другу и подгоняем транспорт, как лошадей во время кавалерийской атаки.
Поле все в воронках от снарядов. Стало ясно, что хохлы знают, как заезжает техника и мы под угрозой обстрела. Хоть бы «птичку» не запустили и не спалили нас. Рядом со мной боец сидит и крестится. Хорошая мысль, решаю сделать то же самое. Конечно, наша маленькая mechanisierte krieg (механизированная война. – Ред.) вряд ли была похожа на битву под Прохоровкой, однако я четко осознал в тот момент, что ради этого самого момента я сюда и приехал. История творится мной прямо здесь и сейчас. Мной и двумя десятками зэков.
Ехали мы минут 10, но казалось будто целый час. Когда мы проезжали середину поля, вдалеке полетела вверх «люстра» (осветительный боеприпас. – Ред.) и стало светло, словно днем. Ну все, думаю, сейчас нас увидят и будут насыпать. Кто-то начал стучать в люк механу, чтобы вырубил прожектор, но перекричать ревущий мотор нереально.
Мы подъехали к земляной насыпи, высотой метра четыре, крик «земля». Я быстро спрыгиваю и отбегаю в сторону, как учили. «Мотолыга» резко разворачивается на месте и глушит движок. Дождь усиливается.
– С приездом, епта! Выгружайтесь быстрее, мне стартовать надо. – Механ показался из люка.
Никто не знал, как открывается десантный отсек «мотолыги». Механ, матерясь, вылез из нее и открыл нам люки, чтобы мы могли забрать шмурдяк и орудия. Выбрасываем все, не смотря, где свое, где чужое. Главная задача – максимально быстро выгрузить все из «мотолыги», чтобы она могла уехать. Минут пять ушло на выгрузку через маты и проклятия, опять не могли этот долбаный СПГ из десанта достать. «Мотолыга» с «бэхой» дали газу в пол и скрылись в ночи. Мы остались одни в незнакомом месте.
По плану нас должен был встретить проводник, но не было никого. Я вижу, как начинает собираться толпа и что-то обсуждать. У меня уже триггер на подобные вещи. Я говорю своим, чтобы растянулись на дистанции и ни в коем случае толпой не собирались. Через минуту прибегает группа эвакуации. Они несли на плащ-палатке тяжелораненого. Оказывается, у эвакуации была договоренность с броней, что та дождется раненого, только потом уедет. Но не дождались. Видимо, дедлайн истек. Командир эвакуации вышел на механа «мотолыги», попросил его вернуться, и тот явно нехотя, но согласился.
После того как трехсотого погрузили, командир эвакуации сказал нам, чтобы мы тут не стояли, так как ранило этого бойца как раз в этом месте. Прилетел «мавик» и начал сбросы.
– А куда идти-то?
– А вам что, не говорили?
– Да у нас даже на рациях каналы не настроены, везде тишина в эфире. Проведи нас ты.
– Ладно, давайте.
Только мы договорились, как появился наш проводник:
– Вы чего тут встали? Совсем мозгов нет?
– А у тебя мозги есть? Где ты ходишь, мудила, мы откуда знаем, куда идти нам! – возмущаемся коллективно.
После короткой перепалки проводник начинает вести за собой. Забравшись на насыпь, видим здание завода. Это предприятие Knauf, у самого въезда в Соледар. На противоположной стороне от него еще сидят хохлы, просматривают территорию снайперы. Мы пролезаем в какую-то дырку в заборе, попадаем на территорию. Проводник постоянно нагоняет жути, что кругом снайперы, «мавики» и черт еще знает что. Потому надо идти строго за ним и делать, как он. Знакомо ощущение из детства, когда залезаете на чужую дачу за абрикосами или яблоками? Это примерно то же самое, только вместо красных ушей и отбитой жопы – твоя жизнь.
Территория очень большая, идти тяжело, еще с БК и орудием. И вот мы уже на финишной прямой. С главного входа на завод до домов, за которыми нам надо спрятаться, метров 60. Проводник дал перевести дух для последнего рывка. Передвигаемся малыми группами, по три-четыре человека максимум. Наконец-то добежали. В первой многоэтажке в подвале располагался узел связи. Стало спокойнее, когда добрались до своих. Нас не заметили, шалость удалась.
Наша цель была в трех домах от узла связи, в подвале многоэтажки располагался ПВД. Прикол был в том, что позиции хохлов к тому моменту были в каких-то 200 метрах от нас. Надо было перебежать через дорогу. Нам осторожно показали частные дома, где сидят хохлы. Мы расположились для прикрытия, первая двойка побежала – успех. Вторая, третья – все тихо. Моя очередь. Перекрестился и рванул. Кто-то сзади передернул затвор (пидор). Добежали все. Мы это сделали.
Заходим в подвал, там картина уже привычная: куча народа, накурено, чифирят. Вижу Али, он подходит ко мне, обнимает, но взгляд его пустой.
– Суву и Сову убило.
– Как?!
– Нас на высадке коптер ждал, скинул взрывпакет прям в нашу толпу, я успел в яму прыгнуть, они – нет.
– Вы что там, блядь, толпой стояли? Как так? Я думал, Сува вас убережет.
Чего уж было думать. Ничего не изменить. Позже я узнал, что тот трехсотый, которого тащила эвакуация в «мотолыгу», как раз и был Сува. Его всего разбило осколками, он не хотел жить, потому сам расслабил жгуты и вытек. А Сова умер почти сразу. Это был не простой «мавик», он кидал не «воги», а взрывпакеты. Сове от такого «здрасте» оторвало обе ноги, и он вытек меньше чем за минуту.
Я поначалу винил себя, но Али меня успокоил, сказав, что их проводник тоже вовремя не встретил. Потом этому самому проводнику пришлось очень несладко, и в накаты он бегал без автомата, со штык-ножом, – так он искупал свою вину за смерть парней.
Царствие небесное, братцы, спите спокойно. А нам тут еще повоевать предстоит.
«Яндекс-доставка» на передок
Расположившись в подвале, мы ждали указаний, что делать и куда двигаться. Штурмовые группы уже выходят, каждого старшего подробно инструктируют, куда ему двигаться, что занимать. Все как обычно перед накатом. Сразу скажу, что продвижение в первый день было очень серьезным.
