Думаете, «психолог» смутилась, испугалась, обозлилась, велела мне убираться вон? Нет, она все так же улыбалась и спокойно продолжила разговор.

– Мало у кого есть возможность устроить такую проверку личности. И, как правило, сюда приходят те, кто на сто процентов верит в мой метод. И он срабатывает. Но вам я зачем понадобилась? Не пытайтесь меня запугать. Использовать псевдоним не запрещено. Многие творческие люди работают не под своим именем. Налоговую натравливать бесполезно. Давно наняла женщину, она ведет все мои дела, связанные с деньгами, у нас с ней официально оформлен договор. Если обнаружится какой-то «косяк» по линии налогов, виновата будет она, не я. Имею высшее образование. Это свидетельствует о том, что прочитала массу книг. Мой метод работает, людям становится легче. ИП оформлен по всем правилам, никаких налоговых нарушений. А Аурелия живет в комфорте, многие хотели бы оказаться в глубокой беспомощной старости в уюте, покое и любви. В чем проблема?

Я молчала.

– Завершим обвинительную часть беседы, – усмехнулась Лаура. – Перейдем к вопросительной. Что вы хотели выяснить? Если знаю ответы, вы их услышите.

– Почему используете имя Красновой? – начала я. – Отчего не под своим работаете?

– Все мои родные по крови лежат на социальном дне, – без задержки ответила моя собеседница. – Если сестрички-братики услышат-узнают, что я ухитрилась из болота к солнышку выплыть, срываю плоды денежного дерева, они все кинутся сюда с требованием материальной помощи. Судьба была мне тоже стать пьяницей, но в первом классе я познакомилась с Настей. И через год Журавлева пригласила меня в гости. Я обомлела от квартиры, показалось, что попала во дворец. Несколько комнат, у Насти спальня своя! Там все розовое! Мебель красивая! Чистота, пахнет вкусной едой! А подруга недовольна, злится на родителей!

Лаура положила ногу на ногу.

– До того дня я, маленькая борованка, восхищалась Анастасией. Но когда стала часто приходить к ней, увидела, как она обращается с мамой, которая ее обожает, восторг померк. Настя всегда добивалась своего! Каким образом? Скандалом! Перла, как самосвал, на мать, кричала: «Ты меня ненавидишь!» На самом деле мать ребенка обожала – все ей, любимой, все ей, родной. Просто Настя не знала, как другие живут. У меня были вечно пьяные родители и такие же старшие сестры. Если я, придя домой из школы, находила в кастрюле одну отварную картофелину – был праздник. Еду, как правило, сжирали вмиг, мне, самой младшей, часто доставалась пустая емкость. На водку деньги находились, ни на что другое – нет. Меня изумлял вопль Насти: «Опять куриные котлеты! Ты их уже третий раз за неделю делаешь! Неужели нельзя придумать что-то повкуснее?» Шницели из цыпленка нехороши? Да у меня дома и на Новый год такого изыска было не увидеть. И меня ввергла в изумление кличка, которую Настя дала Аурелии – Матушка Ку-ку! Она так мать в глаза и за глаза называла. Мне показалось, что прозвище очень обидное, о чем я и сообщила Анастасии, а та расхохоталась: «Правда всегда глаз колет. Матушка Ку-ку очень ей подходит. Она ку-ку, психованная на всю голову! Дура полная. Дай ей волю, у нас бы дома все нищие Москвы жили! Хорошо, что отец нормальный. Не позволяет жене развернуться по полной программе». Ну и я тогда придумала для Аурелии свое имя – Мама Ау. В пику родной дочери. У нее издевательское Мамаша Ку-ку, а у меня Мама Ау. Почему такое? Потому что: «Мама, ау! Мама, помоги мне! Ау, мама!» Аурелия услышит, сразу придет… Никому не нужная школьница, я потянулась к Аурелии, а та поняла, что я расту как бурьян у дороги и стала мне помогать. Я получала одежду Насти – та постоянно требовала обновок. Мне же было за счастье носить, что дают. Меня кормили, оставляли ночевать, проверяли домашнее задание, я стала получать хорошие отметки. Домой месяцами не возвращалась, родители не замечали мое отсутствие. А старшим сестрам было плевать. Нет меня в квартире? И хорошо, места в «двушке» мало. В конце концов окончательно переселилась в дом Красновой. У них в квартире была кладовка метров пять с круглым окошком под потолком. Тетя Аурелия сказала: «Прости, другого места нет. Могу предложить спать в гостиной, там диван удобный, но это общее помещение. На мой взгляд, лучше тесное жилье, зато свое, куда никто без стука не войдет». Я ушла из дома. Родные никак не отреагировали. Очень старалась учиться на пятерки. Тетя Аурелия наняла репетиторов, нам с Настей следовало посещать дополнительные занятия. Я их не пропускала, Анастасия же куда-то убегала, говорила мне: «Спросит Матушка Ку-ку, как у нас дела, отвечай: “Очень хорошо, Настя лучше всех занимается”». Я попала в непростое положение. Если отвечу честно, что Анастасия ни разу не пришла на занятия, подруга меня возненавидит. Если совру, тоже ничего хорошего – рано или поздно правда вылезет. Но Аурелия вопросов не задавала. А потом учитель позвонил, сообщил, что у него занималась только я, за вторую школьницу платить не надо. Конечно, прогульщице влетело, она решила, что ябеда я. Но никак не отреагировала. Я, дурочка, полагала, все в порядке. Ночью Анастасия вошла в кладовку, положила мне на лицо подушку, начала душить. Подруга была крепче, крупнее, в конце концов я перестала сопротивляться, потеряла сознание. Анастасия решила, что все, и ушла. Утром я кое-как к завтраку выползла. Лицо – сплошной синяк. Аурелия ужаснулась, когда объяснила ей, откуда кровоподтек. Пришел слесарь, врезал в дверь кладовки замок, я стала запираться изнутри. Анастасия в ответ объявила мне войну, пакостила, как могла.

Глава девятнадцатая

Я сидела молча, просто слушала женщину. Волкова вздохнула и продолжила:

– Потом Анастасию на лето впервые отправили в лагерь на море. В десятый класс она пошла в октябре, потому что подцепила в детском коллективе какую-то заразу, вернулась домой больная. И вот еще небольшое уточнение. Настя по фамилии была Краснова, как мама и папа. Но в десятом классе неожиданно стала Журавлевой, получила девичью фамилию матери. Я очень удивилась, спросила у Аурелии, почему так случилось. Женщина ответила: «Краснова – еврейская фамилия, мой муж – иудей. Если в анкете в графе «Национальность» абитуриентка напишет «русская», в это могут не поверить, начнут придираться, на вступительных постараются «срезать». Не любят у нас народ, который избрал Господь. От греха подальше сменила ей паспорт на Журавлеву, я в девичестве эту фамилию носила…» После окончания школы наши пути разошлись. Настя