— Ботан, глянь.

Заряда в телефоне больше половины. Сети нет.

— Не ловит, как и наши.

— Тут вообще, по ходу, сеть есть?

Дед пожимает плечами.

— Как часто пропадает? На сколько?

— По-разному, командир. Когда на полдня, когда на сутки. По утрам обычно есть…

— По утрам, значит… — Прапор мысленно что-то прикидывает. — Когда сети нет, радио тоже не ловит?

— Сломалось радио, командир. Зимой.

— Телевизор есть?

— Нету. Не люблю я его.

— Дремучий ты, по ходу, дед! Звать как?

— Григорий Никитич.

— Ты, Никитич, сооруди нам пожрать. И, как говорит мой тесть, «по-богатому»! Понял меня?

— Чего ж не понять? Пусть хлопцы твои подсобят, быстрее управимся.

— Не хлопцы, а бойцы. Дровосек, Араб, займитесь.

— Насчет пожрать я завсегда! — Дровосек прячет в карман приглянувшуюся безделушку. — Давай, дед, командуй.

Прапор идет к дверям:

— Пигмей, Ботан, за мной.

2

Раньше

— Ясно. Ботан. Так и будем звать, — резюмировал Прапор, выслушав доклад Андрея, прикомандированного к группе.

Позывной у Андрея Знаменского был другой: Гаджет. Но Андрей глянул в льдистые глаза Прапора и раздумал возражать. Ботан, так Ботан, от нас не убудет. Рядом с разведчиками, не раз ходившими через линию фронта, такому, как он, не до обид.

На задание группа вышла на следующий день. Андрей очень старался не отстать. Все замирали, припав к земле, и он тоже. Все подтягивались к командиру, увидев жест «ко мне», и он спешил поближе. Впрочем, на этот раз места ему не хватило, а заглядывать через плечо, торча бугром на ровном месте, он не решился. Без него разберутся. Его дело — связь и наведение.

Для того и взяли.

Впереди от тракта уходила едва заметная тропка. Командир развернул карту. Сеть не ловилась уже часа три. Вокруг ни души, на многие километры. Солнце катилось к закату. Шелестели под порывами ветра степные травы, потели пряными ароматами эфирных масел. Стрекотали кузнечики, с точностью метронома отмеряла время неведомая пичуга: цвинь!.. цвинь!..

Прапор указал в сторону тропы: двигаемся по ней.

Еще две сотни метров вдоль тракта. Остановка. К дороге выдвинулся снайпер Пигмей: винтовка едва ли не длиннее его самого. Пять минут ожидания. Отмашка: все чисто. Тракт пересекли бегом.

Слева потянулась сплошная стена высоченных подсолнухов. Справа — заросли бурьяна. Местами проступали проволочные заграждения: ржавые, с широкими прорехами. Андрею казалось, что подсолнухи провожают их недобрыми взглядами. Тысячи черных глаз в обрамлении золотистых ресниц…

Чепуха. Поле как поле.

Следовало идти ночью, но в темноте недолго нарваться на мины. Их в прифронтовой полосе что грибов после дождя. Прапор выбрал другой риск: двигаться днем — и не прогадал. Фронт остался позади. В оперативном тылу противника можно было бы вернуться к ночному перемещению, но это означало потерять день. Пошли в обход. За день по тракту проехали две небольшие колонны, пара грузовиков и один БТР. Группа пережидала, слившись с рельефом — и шла дальше. По прикидкам Андрея, до целевого района оставалось недалеко.

Прапор вскинул кулак.

3

Сейчас

— Ботан, твой пост здесь. Смотри в оба и не отсвечивай.

— Есть.

Густая синева неба готова смениться лиловыми сумерками. Земля расчерчена фиолетовыми тенями — штрих-кодами заката. Зябко.

— Пигмей, осмотрись, пока не стемнело. Возле хаты все проверь: погреба, сараи.

Прапор садится на крыльце, разворачивает карту.

Андрей стоит за деревянным столбом, подпирающим крышу. Озирается: нет, никакого движения. Бурьян, дальше уходит к горизонту подсолнечное поле. Скрип сверчков нарушает тишину.

— За периметром следи.

— Виноват…

Андрей сует озябшую руку в карман. Что это? Дедова мобила. Мародерством Андрей брезгует. Когда сослуживцы хвастают тем, что «отвернули у хохлов», молчит. Иначе и по морде огрести недолго. И вот — мобила. Кому она нужна, древняя «Nokia»?

Вернуть деду? Нельзя. Оставить хозяину дома средство связи? Сейчас сети нет, а вдруг появится? Сдаст дед их укропам при первой же возможности.

— Командир…

— Да.

— Дед этот… Он нас не сдаст?

— Не сдаст.

— Я про потом? Когда мы уйдем?

— Не сдаст.

Прапор ласково усмехается. Так ласково, что Андрей бледнеет.

— Еще вопросы есть?

— Нет.

— Ну и молодец. Продолжай наблюдение.

4

Раньше

— Что за хрень?!

На расстеленной карте лежал компас. Стрелка вертелась как бешеная.

— Ботан! Знаешь, что это за хрень?

— Похоже на магнитную аномалию.

— Вроде Курской?

Географию в школе Прапор не прогуливал. Он вообще был умнее, чем казался.

— Ага.

— У хохлов тоже такие есть?

— Не знаю.

— Вот и я не знаю. Еще варианты?

— Большой электромагнит. Очень мощный.

— Радиус действия?

— От мощности зависит. Сто метров? Триста?

— Где такие ставят?

— В ускорителях частиц.

— Итить их мамку! По ходу, не врали про ядерные лаборатории. Пигмей, осмотрись.

Пигмей исчез в бурьяне. Бойцы рассредоточились, заняли позиции по периметру. Андрея командир удержал знаком: «Сиди тут!»

Он сидел. Молчал. Вспоминал в тысячный раз: выйти в указанный район, передать координаты… Портативные рации, смартфоны с заранее вставленными украинскими симками, спутниковый телефон у командира. Сейчас все выключено. Но когда дойдет до дела, что-то должно сработать. Плюс специфические гаджеты для наведения в рюкзаке у ефрейтора Знаменского.

Для того и взяли.

Аномалия грозила сорвать планы. Если Андрей не справится, не наладит связь… Запасной вариант: самостоятельное уничтожение целей. Уйти при таком раскладе вряд ли удастся. Укропы не идиоты, быстро разберутся, что к чему. На диверсантов устроят настоящую охоту. Значит, связь должна работать, хоть тресни.

Вам ясно, ефрейтор Знаменский?

Пигмей вернулся через четверть часа.

— Чисто.

— Уверен?

Пигмей кивнул.

— Заграждения? База? Склады? Промзона?

— Дом есть. Метров триста.

— Что за дом?

— Обычный. Хата, как в деревне. Только одна.

— Хутор?

Пигмей пожал плечами. При его росте это выглядело комично.

— Проверяем.

За эти триста метров Андрей вспотел сильнее, чем за весь день.

5

Сейчас

— Ботан! Глаза сломаешь. У тебя ночной прицел на автомате стоит?

— Так точно!

— Вот им, по ходу, и пользуйся.

— Есть!

— Скоро смена — зайдешь, пожрешь по-человечески.

Дверь скрипит, закрывается. Андрей остается один. Несмотря на приказ, смотреть в оба не получается: в ночной прицел можно глядеть только одним глазом. В прицеле все видится смазанным, в серо-зеленых тонах