— Не смешно, Эдуард Викторович, — покачал молодой человек. — Более того, я признаю, что подобные пути решения финансовых конфликтов и правовых коллизий могут иметь место в переговорном процессе.

— Продолжайте, молодой человек, — предложил профессор.

— Однако практика показывает, что для того чтобы тебя выслушали приходится прибегать к совершенно другим методам.

— Можете предложить пример? — поинтересовался Агафонов, поправив пенсне на носу, в котором любой, сведущий в маготехнике, без труда опознал бы не самый дешевый артефакт.

— С удовольствием, — кивнул Павел. — Вы не далее чем пять минут говорили о давлении на переговорах. По вашим словам не лишком корректной, но эффективной тактикой дебатов может быть создание у оппонента чувства дискомфорта, чтобы он согласился на любые условия ради окончания диалога. Однако примера вы не привели.

— Можете удовлетворить мое любопытство вашим вариантом? — спокойно поинтересовался профессор.

Молодой человек под взглядом полутора десятков пар глаз задумался на миг. Чтобы процесс протекал успешно, он даже откинулся на спинку своего стула.

— О да, — наконец решил он. — Примером может послужить такое начало диалога: «Добрый день, господа, прежде чем мы начнем, я хочу, чтобы вы знали: у меня есть граната!».

По аудитории прошелестели смешки. Кто-то за спиной Волконского хмыкнул.

— Что ж, — согласился профессор серьезно. — Это неплохой вариант.

Смешки смолкли мгновенно. Агафонова уважали.

— Но где же тут про добровольность, компромиссы и уважение к деловому партнеру? — поинтересовался клановец.

Вообще-то он ожидал несколько иной реакции.

— Павел Анатольевич, — негромко начал лектор. — Лет пятьсот назад известный преступник Аль Капоне сказал: «Я отдам три десятка своих головорезов за одного человека умеющего решать вопросы разговаривая!».

— Но, позвольте, Эдуард Викторович, разве этот самый гангстер не решал вопросы силовым путем?

— О, да! — отчего-то воодушевился преподаватель, обращаясь уже ко всему классу. — И тут мы с вами подходим к самому интересному: чтобы переговоры состоялись, обе стороны должны быть готовы разговаривать. И иногда лишь силой можно…

Хлоп!

Дверь в класс распахнулась без предварительной попытки постучать.

— Что такое? — нахмурился Эдуард Викторович, не переносивший когда его речь прерывали.

— Простите, — чуть запыхавшись выдохнул один из безопасников Классов. — Волконского Павла Анатольевича немедленно требуют на стартовый стол.

Дальше был неприметный флаер, резкий старт и маневрирование, за которое обычный пилот запросто бы лишился лицензии. Приземлились они возле небольшого частного дома в пригороде.

С первого взгляда было ясно, что клановцу тут делать «по профилю» уже нечего. О том свидетельствовали следы пожара и выбоины от крупнокалиберных пуль на стенах. Над всем этим великолепием поднимался дым едва потушенного пламени. С зачинщиками подобного разгрома тоже гадать долго не пришлось. Три колесных броневика «Барсов» были тут как тут. Один, правда, вверх колесами. Судя по всему, обитатели дома просто так сдаваться не пожелали.

— Шут, — окликнул едва вылезшего на солнышка парня Князь.

— Прибыл, — коротко отчитался парень.

— Ну и молодец, что прибыл, — буркнул командир. — Пошли за мной.

Как не мечтал клановец прогуляться по зеленым и мирным посадкам, о которых в этом коттеджном массиве явно заботились, но пришлось топать вслед за офицером в сторону расстрелянного дома.

Внутри был ад.

В библейском смысле этого слова. Крупнокалиберные пули подранков не оставили, прошив стены и разрывая тела тех, кто пытался организовать оборону за ними.

— Что здесь произошло? — негромко спросил Павел.

Он прекрасно видел, что большинство расстрелянных парней и девушек были едва ли намного старше него.

— Что это? — остановился парень и присел на корточки рядом с телом девицы.

Одна рука ее была практически оторвана, но остальное тело… Клановец присмотрелся к форменному пиджаку. Вернее, к забрызганной каплями крови эмблеме на нагрудном кармане.

— Лицееей? — протянул он, едва не потянувшись к телу.

Однако вовремя себя одернул. И руку тоже.

Никто Волконского не торопил. И размышлений его не прерывал. А они были невеселыми. Лицей — был одним из самых элитных учебных заведений империи. Убитая вполне могла быть его одноклассницей.

— Что здесь произошло? — вновь поинтересовался он.

Хотя на вопрос «что» он мог бы ответить и сам. Бойцы «Барса» зачистили здание. Живых не брали. Впрочем, никто и не пытался сдаться. В воздухе все еще витали эманации настолько пакостной магической дряни, что ее почувствовал даже слабосилок.

— «Свобода воли», — негромко прокомментировала Тишь. — Вот так это и выглядит.

— Но это же… дети! — пораженно протянул Павел, оборачиваясь.

«Сам-то далеко ушел…» — мелькнула быстрая мысль в голове клановца. Он ожидал увидеть насмешку в глазах штурмовиков, но… те смотрели серьезно и задумчиво.

— Не такие уж и дети, — вздохнул Гладь. — Здесь были двенадцать человек в возрасте от двадцати до двадцати четырех лет. Лейтенант!..

Один из спецов тут же «вырос» перед безопасниками.

— Лейтенант Кочергин, — представился он.

— Расскажи, что здесь произошло.

— Мы прибыли по вызову следственного комитета, — доложил боец. — Здание, предположительно, использовалось в качестве оплота террористической группировки «Свобода воли». Нас атаковали при приближении. Ударом магии неизвестного аспекта уничтожен один из бронетранспортеров. Экипаж погиб сразу же. Чуть больше повезло десанту. Некоторым удалось выбраться. Ответным огнем террористы были уничтожены.

— Благодарю, — кивнула Тишь. — Обнаружили заклинательный зал?

— Так точно, — браво кивнул лейтенант. — Он в подвале. Я провожу.

«Ад. Ад на земле!» — решил Волконский, спускаясь по лестнице в подвал. Ужасный запах заставил его с трудом удержать недавний обед.

— Блевать не вздумай! — жесткий голос молчавшего до сего мига Князя заставил его чуть встряхнуться.

И вовремя. Внизу находилась самая настоящая камера пыток… и кровостоки, вмонтированные в полы, явно были сделаны не просто так. Часть тел или их фрагментов еще находилось в «инструментах», хотя было даже на первый взгляд ясно, что им уже ничем не помочь.

— … Эти ублюдки пытали их, — донесся словно сквозь вату голос лейтенанта до клановца. — А эту насиловали…

Павел с трудом заставил себя отвезти взгляд от остатков тела женщины.

— Зачем? — глухо выдавил он.

— Вот, — коротко кивнул князь на одну из стен, перед которой был установлен хирургический стол.

На потемневшем кирпиче были выведены фигуры из раздела начертательной ритуалистики.

— Ну, хоть мелом, — негромко выдохнул Сергей, рассматривая довольно сложную схему.

— Бывало,