Я слышу звук льющейся воды в душе и вздыхаю. — Конечно. Как далеко ты от дома?

— Ну, учитывая тот факт, что сейчас семь утра, а ты до сих пор так и не связался со мной, я бы сказал, что прошло больше добрых двух часов.

Я, блядь, ненавижу его.

Я не могу уйти, пока он не вернет машину Скайлар, потому что его нужно подвезти.

— Тебе повезло, что я не уехал, не дождавшись тебя. Поторопись, — огрызаюсь я.

— Ты мог бы. Полагаю, я мог бы просто остаться со Скайлар на весь день.

Из моего горла вырывается рычание, прежде чем я успеваю его остановить, и я слышу, как Лэндон хихикает.

— Я так и знал. Она тебе действительно нравится, — говорит он.

— Это не твое дело, — рычу я. — Не лезь в мои личные дела.

Он вздыхает, и я слышу звуковой сигнал автомобильного ключа, вставляемого в замок зажигания. — Достаточно справедливо. Она хотя бы отдыхает?

Я усмехаюсь. — Нет. По-видимому, она собирается на работу. — Я расхаживаю по ее кухне, пытаясь справиться со своей нервной энергией.

— Что? — И впервые я слышу, как Лэндон запинается. — Она не может пойти на работу. Она не может так долго оставаться на ногах.

— Ни хрена себе, тупица. Но если ты не хочешь связать ее, мы мало что можем сделать. — Я делаю паузу, вспоминая мысленный образ, который вызывает мое предложение.

Она бы прекрасно выглядела сдержанной, с наручниками на запястьях…

Голос Лэндона прерывает ход моих мыслей. — Попробуй убедить ее.

— Я так и сделал.

— Правда? Или ты просто накричал на нее?

— Она не гребаная заложница. Я не собираюсь вести с ней переговоры, — возражаю я. — Она самая упрямая Омега, которую я когда-либо встречал.

На другом конце провода тишина, если не считать щелчка сигнала поворота. — Я приеду, как только смогу, — говорит он. — Попробуй быть милым, хоть раз в жизни.

— Я самый милый гребаный человек на свете, — шиплю я, когда он вешает трубку.

Мудак!

От разговоров с ним у меня закипает кровь.

Но очевидно, что он тоже хочет лучшего для Скайлар, так что я не так зол, как мог бы быть.

Ее душ все еще работает, и я полон тревожной энергии.

У меня нет времени заботиться о ней.

И все же я здесь, впитываю в себя каждую ее деталь, какую только могу, прежде чем уйти.

У нее на холодильнике висит фотография ее и еще одной девушки со светло — каштановыми волосами — Эйприл.

На фотографии у Скайлар яркие глаза и сногсшибательная улыбка.

Я сохраняю это в памяти.

Если бы только здешнее полицейское управление могло выделить для нее компетентного детектива, тогда ей не пришлось бы часами водить машину, вооруженной смазливым личиком и печеньем, только для того, чтобы кто-нибудь помог ей.

Я изучил отчет моего двоюродного брата до того, как встретил Лэндона в больнице.

Технически Бен сделал все правильно — они мало что могут сделать, учитывая, насколько ограничен их охват.

И все же…

Она заслуживает лучшего.

Я осматриваю кухню, стараясь ни к чему не прикасаться, и просто наблюдаю.

Я разгадал Скайлар, даже не пытаясь, и увидел в ней пугающую часть себя.

Она с головой уходит в свою работу — идеальное отвлечение, чтобы не заниматься никакими личными проблемами.

Темные круги вокруг ее глаз сказали мне все, что мне нужно было знать о ее привычках ко сну, и, судя по количеству пакетиков кофе, выстроившихся в ряд на ее стойке, я уверен, что она также питается этим напитком.

Она упряма и защищается.

Но, честно говоря, большинство людей окружают меня.

Тогда зачем ей укрывать меня своим одеялом? Это бескорыстное, ранимое предложение.

Это меня нервирует.

Я выхожу из кухни и осматриваю коридор. В конце есть закрытая дверь, которая, как я предполагаю, является ее спальней. Слева находится ванная, о которой она упоминала, я захожу в нее и закрываю за собой дверь.

Я ловлю себя на отражении, когда включаю свет.

Я выгляжу дерьмово.

Смотрю в зеркало — это просто еще одно напоминание о моих неудачах.

Если бы я не был в ее доме, я бы ударил кулаком отражение, смотрящее на меня в ответ.

Боль заставила бы меня замолчать, и никто бы ничего не узнал.

Вместо этого я хмурюсь и умываюсь, благодарный за продукты, которые оставила для меня Скайлар.

Я вел себя с ней как придурок, а она все равно была доброй.

Омега…

Мой внутренний Альфа просыпается, ничего так не желая, как выбить ее дверь и снова заключить в свои объятия.

Я хочу…

Тук. Тук. Тук.

Раздается отчаянный стук в ее парадную дверь, сопровождаемый двумя приглушенными голосами.

Вода в душе перестала течь, так что я предполагаю, что дверь откроет Скайлар.

Тук. Тук. Тук.

Я прополаскиваю рот, затем возвращаюсь в гостиную, моя головная боль усиливается из-за непрекращающегося стука.

— Скайлар? — раздается испуганный голос. — Скайлар, открой дверь!

Я отпираю входную дверь и распахиваю ее.

Передо мной стоит юная Омега, ее глаза блестят от слез.

Только она не одна.

Мой кузен стоит рядом с ней, на его лице написано замешательство.

— Ривер? — осторожно спрашивает он. — Я… Мы можем войти?

Что-то серьезно не так.

Я киваю и отхожу в сторону, чтобы пропустить их, в то же время Лэндон подъезжает к подъездной дорожке на своей машине.

Отлично.

15

СКАЙЛАР

Мне не нужен был еще один душ, но я не хотела, чтобы Ривер видел мои слезы.

Также не помешает еще раз смыть его запах.

Мне все равно, что он говорит — я иду на работу.

Если я этого не сделаю, я не знаю, что буду делать.

Я не могу успокоиться.

Каждый раз, когда я закрываю глаза, Эйприл рядом, и страх сжимает мне горло.

Я провожу в душе больше времени, чем необходимо, пытаясь придумать, как вернуть Риверу его куртку.

О чем я только думала? Могу сказать, что он тоже не купился на мою ложь.

Я уверена, что она все еще пахнет мной, хотя я почистила ее, насколько смогла, и стерла следы от зубов.

Она все еще в моей спальне, висит на стуле у моего рабочего стола.

И низ моего живота продолжает сводить спазмами, когда из меня вытекает жидкость.

Будь он проклят.

— Тебе просто все равно, что с тобой происходит?

Его предыдущее обвинение все еще причиняет боль, потому что он прав.

Части меня все равно.

— Или ты слишком поглощена жалостью к себе?