Император надеялся, что антиохийцы, большинство которых в то время были язычниками, поддержат его антихристианские настроения, но в своих ожиданиях обманулся. Из собственных сочинений Юлиана мы знаем, что в городе ходила шутка: мол, ни Христос, ни Констанций ничем нас не обидели, а вот Юлиан с его требованиями дотошно исполнять языческие ритуалы порядком надоел. Так что весной 363 года, так и не добившись в Антиохии народной любви, Юлиан выступил в поход. Он переправился через Тигр и двинулся к столице Государства Сасанидов Ктесифону.

Попытка осаждать Ктесифон была бессмысленна, потому что понятно, что город был защищен стенами и гарнизоном, но с другой стороны, вне этого города находилась большая полевая маневренная персидская армия, которая была известна своей многочисленной, очень хорошо организованной конницей, и осаждать город, имея эту армию в тылу, было просто невозможно.

Илья Попов, кандидат исторических наук, старший преподаватель ПСТГУ

Простояв у города две недели, Юлиан приказал снять осаду и пустился в погоню за главными силами персов. Но те применили против него скифскую тактику. Они отступали, опустошая страну, отравляя колодцы и заманивая Юлиана все глубже в безлюдные земли. Когда император понял, что нужно поворачивать назад, было уже поздно.

А дальше разворачивалась история, полная удивительных символов и параллелей. Дело в том, что, согласно Книге Деяний, христиан впервые стали называть христианами в Антиохии Великой. И именно здесь, в Антиохии Великой, христианам впервые запретили именоваться христианами по приказу Юлиана Отступника. Находясь в Антиохии, он вывесил указ, согласно которому христиан теперь следует именовать исключительно «галилеянами». Разница была существенной. Юлиан понимал, что в имени «христианин» уже содержится короткий Символ веры, – веры в то, что Иисус есть Христос, то есть помазанник Божий, обетованный Мессия. А в наименовании «галилеяне» только подчеркивается, что эти люди верят в какого-то провинциала из Галилеи. Юлиан это прекрасно понимал. И как по-особенному в этой связи звучат его последние, предсмертные слова, которые он буквально выкрикнул за минуту до смерти! Получив ранение на поле брани в битве с персами, уже умирая, он кричит куда-то в небо: «Ты победил, Галилеянин!» – то есть он признает, что Иисус – это нечто большее, чем просто плотник из Галилеи, но продолжает именовать его этим словом. Безумный, безумный упрямец, – как скажет про него современник. Его неоязыческий проект не прожил и часа после гибели автора. Не успело тело Юлиана еще остыть, как войска прямо тут, на поле боя, выбирают нового императора, ближайшего помощника Юлиана, командующего по имени Иовиан, – и в ту же минуту Иовиан объявляет, что он христианин. Вы понимаете, что это значит? Что даже самое ближайшее окружение Юлиана не разделяло его языческий пафос. Он просто всем надоел.

Правление Иовиана было недолгим. Он умер в следующем, 364 году. Новыми правителями стали два брата: Валентиниан на Западе и Валент на Востоке. Валент придерживался арианских взглядов, поскольку ариане еще со времен Констанция контролировали почти все епископские кафедры Востока. Исключениями были Александрия, где правил Афанасий Великий, и Каппадокия, где проповедовал Василий Кесарийский.

В 365 году в Кесарию Каппадокийскую прибывает император Валент. Цель визита одна: склонить на сторону ариан местного архиепископа Евсевия и его советника Василия. Однако ничего не выходит. И тогда Валент решает воздействовать на кесарийскую кафедру, как бы мы сейчас сказали, посредством экономического рычага. Он делит единую епархию на две, тем самым лишая ее большей части доходов. Положение казалось настолько плачевным, что Евсевию Кесарийскому пришлось закрыть большую часть церковных училищ и благотворительных учреждений. Но когда после смерти Евсевия в 370 году новым архиепископом Кесарии Каппадокийской становится Василий Великий, он не признает это разделение императора Валента. Более того, чтобы православные на местных соборах имели большинство голосов, он внутри своего диоцеза основывает новые епархии, учреждает их в каких-то городах, селах, иногда даже в захолустьях. Он приглашает на них своих православных друзей, родных. Так, например, святительский сан тогда получил его родной брат, святитель Григорий Нисский, или его самый близкий друг святитель Григорий Богослов.

Несмотря на попытки ослабить влияние Василия, никаких репрессий ни против него, ни против его сторонников Валент не применял. К самому святителю император относился с большим уважением и к тому же нуждался в его помощи для проведения своей политики в Армении, где влияние каппадокийской кафедры было невероятно сильным, так что в конце концов кесарийскому епископу удалось добиться огромных успехов во внутрицерковных спорах.

Василий своими богословскими трудами и умелой внутрицерковной дипломатией делал все для того, чтобы объединить разрозненные группы никейцев, в частности примирить твердокаменных староникейцев со сторонниками подобосущия. Ему в итоге это удалось в значительной степени, несмотря на то что Александрия и Рим очень долго сопротивлялись этому альянсу.

Михаил Ведешкин, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник ИВИ РАН

Василий Великий употребил наконец слово, ставшее одним из важнейших терминов нашего богословия, «ипостась», в том самом смысле, в каком мы его с тех пор употребляем. Ипостась – это обозначение, например, стола по отношению к дереву. Вот дерево из дерева сделано, а каждое конкретное деревянное изделие – это будет ипостась этого дерева. Василий Великий употребил слово «ипостась» для того, чтобы показать, что природа одна и та же у Отца, Сына и Святого Духа, но каждый из них представляет собой отдельное лицо, или отдельную ипостась.

Протоиерей Владислав Цыпин, доктор богословия, профессор МДА

Термин «ипостась» был заимствован христианскими богословами из античной философии. Применив терминологию, разработанную Аристотелем и Плотином, великим каппадокийцам удалось сформулировать непротиворечивое православное учение о едином Боге Троице, которое легло в основу нашего Символа веры.

Стоит упомянуть, что с именем Василия связано появление первой в мире больницы в современном смысле этого слова. В античном мире лечение в основном производили на дому – то врач придет к больному, то больной придет к врачу, а в лечебнице Василия больных, как бы мы сейчас сказали, содержали в стационаре до их полного выздоровления. Масштабы этой больницы были настолько велики, что святитель Григорий Богослов называл ее «настоящим городом», которому местные жители дали имя «Василиада». Василий не только занимался поиском средств для поддержания этой больницы, но и сам в ней лечил, потому что среди прочего у него было и медицинское образование. Так что наши представления о Василии только как о великом христианском богослове или