Потом мы приехали к ней. Ну, и она начала рассказывать. Сказала, что это Карина. Карина Жукова. Что девушка приехала в Москву из районного центра под Самарой, работала в Москве бухгалтером в фирме, торгующей кондитерскими изделиями и шоколадом. Что в основном работала на дому. Что они проживали вместе! Представляете, вместе! Алевтина в свое время получила в наследство квартиру от родственницы и пустила Карину к себе, сдавала ей маленькую комнату. Брала с нее небольшие деньги, чисто символические, что жили они дружно, помогали друг другу. Но Карина ей якобы завидовала, тому, что та так хорошо устроилась в Бородках у хозяина-миллионера. И, как сказала эта милая домработница, часто приезжала, когда Матвея не было, восторгалась домом и богатством. Ну и положила на него, на Льдова, глаз. Больше скажу! Спустя время она, к удивлению и возмущению подруги, вступила с ним в связь, на что-то надеялась, но Матвей относился к ней несерьезно. И что Алевтина ее якобы предупреждала, что ей здесь ничего не светит. Что Льдов привык жить один, он холостяк и ничего в своей жизни не намерен менять.

— Постойте… Вы хотите сказать, что Льдов встречался с этой Кариной у себя дома?

— Ну да. Но и это еще не все. Буквально вчера вечером она приехала к нему, дверь ей открыла Алевтина, сказала, что хозяина нет. Карина пришла. Алевтина сразу же ушла…

— Это точно?

— Точнее не бывает! У Льдова установлена камера возле дома, там все видно. Мы связались с фирмой, которая устанавливала и камеры, и охранную сигнализацию, Алевтина дала нам телефон, и вскоре могли просмотреть все записи. Действительно, вечером, в шесть часов, Карина приехала в Бородки на такси, а через некоторое время на своей машине выехала из ворот Алевтина. Через полтора часа вернулся с работы Льдов, поставил машину в гараж, вошел в дом и в тот день и вечером уже не выходил.

— Получается, что они в доме были вдвоем? Льдов и Карина?

— В том-то и дело. Утром, к восьми, приехала Алевтина, побыла в доме примерно час, потом уехала.

— Так, а что произошло утром?

— Алевтина рассказывает, что когда она приехала утром, то Льдов уже не спал, он был в ванной комнате. Она хотела приготовить завтрак, но он отказался есть. Он вообще плохо ест и чем-то болеет, с ее слов. Да и выглядел он этим утром как-то особенно плохо, прямо почернел весь. Короче, он отпустил ее, и она уехала домой. А спустя полчаса вышел из дома, сел в машину и уехал уже сам Льдов.

— А труп? Где все это время находился труп? Кто и когда его вывез?

— Возможно, сам Льдов ночью вынес труп и уложил в багажник. Дело в том, что в гараж можно попасть прямо из дома. И там уже, сами понимаете, камер нет.

— Получается, что он. Так, постойте! Но если в доме произошло убийство, то должны быть следы крови… Как ее убили?

— Она скончалась от смертельных ножевых ран.

— Куда были нанесены раны?

— В живот и в бок. Всего две глубокие раны.

— Но тогда и крови должно было быть много!

— А я о чем вам твержу? Льдов — убийца! На его постели, на чистой, заметьте, постели, которую он сменил, под простыней, на матраце, пятна свежей крови, в стиральной машинке постельное белье тоже все в крови… И я буквально полчаса тому назад узнал, что кровь той же группы, что и у Жуковой! Да, это точно ее кровь! Чья же еще, раз все так сходится!

— Вы хотите сказать, что Льдов убил ночью Карину, снял окровавленное белье, сунул в машинку, чтобы потом постирать, труп положил в багажник и утром, оправляясь на работу, выбросил тело неподалеку от дороги?

— Да.

— А на работе он появился?

— Да. Он был на работе. Вероятно, старался вести себя так, словно это был обычный для него день. Хотя все на работе говорят, что выглядел он ужасно, был бледен, под глазами залегли темные круги…

Борис слушал его, потрясенный.

Для Льдова она была Лорой. И так убедительно говорила, заклинала Бориса помочь ее подопечному, что он сдался и согласился.

Основным ее доводом было душевное состояние Льдова, его неспособность не то что убить, но и вообще пустить к себе в дом, а тем более в постель, чужую женщину. Что, если у него и возникала потребность в женщине, то он встречался со своей старой знакомой, бывшей сотрудницей Соней, женщиной старше его, разведенной, воспитывающей двух детей. В благодарность за ее понимание, молчание и просто из чувства глубокой симпатии и привязанности Матвей раз в месяц посылал ей денег.

— Ну не мог он убить! Его подставили! Поверьте мне! Я знаю его не первый год. Это я вытащила его из глубокой депрессии, это только благодаря мне он вообще остался жив. Он же перестал есть и просто хирел, как цветок, который давно никто не поливал. Он был истощен работой! Он ничего не хотел. Сколько я его знаю, в его доме никогда не было ни одной девушки. Он был всегда откровенен со мной, для этого я и была ему нужна. Я, которая никогда не интересовала его как женщина, была тем единственным человеком, с которым он мог поделиться абсолютно всем. Это же он сам мне рассказал про Соню.

— Но если так, то кто же мог его подставить?

— Тот, кто ненавидел его, кто знал о его хрупкой психике, кто захотел вывести его из игры, то есть из бизнеса. Я почему-то уверена, что этот человек, настоящий убийца, или тот, кто нанял убийцу, просто увидел в Льдове соперника. Льдов мешал ему или перешел, как говорится, дорогу. Хотя, с другой стороны, Льдов же умнейший человек, опытный инвестор, он инвестировал в самые, казалось бы, рискованные проекты и никогда не прогадывал. Он верил в людей, в их талант, ценил за оригинальность мышления, чувствовал перспективу. Господи, что это я говорю о нем в прошедшем времени?!

— Считаешь, что эта подстава связана с его бизнесом? Но если так, то с кого начать? Ты можешь мне назвать хотя бы несколько фамилий, чтобы мне было от кого оттолкнуться?

— Да, я назову вам одного человека, с которым вы сможете поговорить на