добыть кисти и зубы.

Решено. Так и сделаю.

— Гули-гули, — забормотал я, и мертвецы с утробным порыкиванием поползли ко мне, загребая землю руками.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Глава 7

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

— Броня орков, — тяжело выдохнул я, выкладывая перед Хитором аккуратные свертки. Третий я добыл буквально час назад.

По глазам торговца было понятно — он не ожидал, что я справлюсь. Странным было, что я справился. Хоть и выглядел ужасно: перемазанный грязью после засады, весь потный, с чумазым лицом.

— Как ты их добыл? — спросил Хитор, сверля меня взглядом.

— Было сложно. Чуть не умер. Пришлось ставить капканы и использовать луки с отравленными стрелами, — соврал я.

— Ты ведь подобрал броню с тел, ведь так? — не верил мне Хитор. — Ты просто нашёл место, где они… э-э… скончались?

— Может, и так, — пожал я плечами. — Может, я убил орков сам, а может — наткнулся на труп. Но, как бы то ни было, я выполнил требуемое.

— Что ж, тогда и я отдам тебе обещанное, — с серьезным видом кивнул торговец. — Держи свою награду.

Хитор подошел к своей повозке и вытянул из-под рогожи ту самую сумку.

— Благодарю, — с поклоном принял я вещь.

Когда сумка оказалась у меня в руках, сердце забилось быстрее. Она всё ещё выглядела неказистой и потрепанной — кожа на углах потерлась и выцвела, при внимательном изучении я видел места, где торчали нити дратвы, но навык «оценки» сообщал, что внутри сумки по-прежнему кроется бесконечное пространство… размером в один куб. Теперь я смогу носить с собой всё, что угодно, без риска надорваться или потерять что-то важное. Если, конечно, это влезет в кубометр свернутого пространства.

Мне захотелось протестировать возможности сумки, и я не стал противиться этому детскому желанию. Чем больше похожу на ребенка, тем естественнее выгляжу.

Я развязал горловину сумки и сунул внутрь руку.

Пальцы погрузились в прохладное ВНЕПРОСТРАНСТВО.

Сложно описать свои ощущения — каждый палец закололи крохотные иглы, и я на долгую секунду потерял связь с реальностью. Ощущение ВНЕВРЕМЕНЬЯ завораживало, отвлекало, замедляло мысли. И к нему стоило побыстрее привыкнуть, чтобы, убегая от погони, не зависнуть при попытке что-нибудь достать.

— Я думал, ты провозишься с ней дольше, — добродушно хмыкнул торговец.

— Очень спешу, — соврал я и выложил из своего старого рюкзака оружие и прочие вещи. Успел заметить, как взгляд торговца змеей скользнул по сверткам с клыками и кистями нежити. Ничего лишнего он не увидел, и даже если понял, что я прячу, ничего мне не сделает, но всё же стоило оставить эти свертки в комнате.

Один за другим перенес в пространственный рюкзак вещи из обычной сумки. В рюкзаке всё это занимало много места, а теперь вещи отправлялись в подпространство, и сумка казалась пустой.

Ну всё. С этого момента могу таскать с собой громоздкое снаряжение и не ограничивать себя. Могу на обратном пути забирать с холмов неживых кроликов, или собирать по пути траву, не заботясь насчет объемов и веса этого сена.

Пока мой внутренний ребенок восторгается и радуется новой вещи, я понимаю, что пространственная сумка — это не просто предмет. Это очень дорогой предмет. Не столь дорогой, как стилет, но подростка, за которым нет ни Гильдии, ни родственников, убить могут и за меньшее. Теперь я должен быть осторожен и заботиться о своих вещах и о том, чтобы их не увидел никто лишний.

Поэтому моя новая сумка отправляется в старую — потрепанную и пропахшую слизью и сукровицей нежити.

Теперь передо мной лежали три небольших секиры и три ножа: оружие орков. Еще один комплект снаряжения я спрятал в комнате. Пусть лучше Хитор думает, что кто-то помог мне уничтожить тройку орков, чем будет знать, что я нападал на два патруля. Систематические победы далеки от случайности, и подросток, который истребляет гоблинов, мертвых гоблинов или орков едва ли не в промышленных масштабах, вызывает вопросы.

— Я хочу их продать, — кивнул я на кинжалы и секиры.

— А почему ты уверен, что я их у тебя куплю? — ухмыльнулся Хитор.

— Кинжалы хороши. Лезвия заточены на совесть, железо не чета гоблинской дряни. Рукоятки костяные…

— Насколько я знаю, это человеческая кость.

Я мысленно чертыхнулся. Слишком образованный торговец — к убыткам. Или, скорее — к недополученной прибыли.

— Это не отменяет хорошего качества клинков. Плюс, к каждому прилагаются ножны. И секиры тоже первоклассные.

— Секиры отнюдь не первоклассные. Смотри: края со сколами, да и само оружие уже готово вот-вот сломаться. Зачем мне их покупать и рисковать своим добрым именем, перепродавая другим людям? Сколько раз ты видел у меня орочьи секиры? Ни разу, ведь я покупаю только броню, и то потому… в общем, есть причины.

Наверняка перепродает ценителям, или контактирует с каким-нибудь орочьим племенем, которое платит за хорошие доспехи из выделанной кожи.

— Ты сам говорил, что оружие не должно лежать без дела, — спокойно парировал я. — Хотя, если хочешь, можешь продать их кузнецам для перековки.

— Ну вот сам им и продай дрянное орочье железо.

— Хорошо, — пожал я плечами и положил секиры в пространственную сумку, спрятанную в старом рюкзаке. Соваться к кузнецам без рекомендации и знакомств — в лучшем случае натолкнуться на полный игнор. Отдам секиры дядюшке Бу.

Кстати, стоит пересмотреть договор с хозяином трактира. У меня накопилось уже дней двадцать проживания, и этого времени пока хватает за глаза. Будет выгоднее не множить числа, а получать монеты за товар.

В трактире было непривычно пусто — я вернулся раньше, чем обычно, и народ ещё не набежал.

Дядюшка Бу сидел за стойкой, любовно полируя клинок. На стене над стойкой трактирщика, над всякими бутылками со всевозможной выпивкой, висело оружие. Никаких табличек, поясняющих, почему железки удостоились чести находиться в лучшем трактире окраины, я не нашёл ни в прошлой жизни, ни в этой. Истории о них ходили, но вот правдивых, как я подозреваю, не было. Может, эти клинки принадлежали могущественным монстрам, которых одолел дядюшка Бу. Может, были у мужика какие-то веские причины завязать с авантюризмом, а оружие принадлежит его павшим компаньонам. А может, он купил их на рынке в тот же день, как открыл трактир.

Едва я подошел, трактирщик скривился:

— О боги! Клянусь, я услышал вонь от тебя ещё минут десять назад! — Произнес трактирщик и обвел ладонью абсолютно пустой зал. — Смотри: никого! Ты распугал мне всех посетителей, пацан. Ступай, помойся на заднем дворе: вода в бочках за день нагрелась,