фильм такой был? Или ваше поколение уже не смотрели?

Михаил еще что-то говорил, но в ушах Элианы какой-то шум накатывался. Девушка сомневалась, что ей будут интересны какие-то практики с представителями… паразитических рас? Это каких, вообще? Ей после встречи с местными ракасами как плохо было, желания повторять с кем-то еще совершенно нет.

— Кстати, с дружественными мирами у нас еще есть обмен студентами, — оскалился шире Михаил, поворачивая голову к Тезеру. — Парень, э-эм, эйр Кагматт, в нашем техническом мире есть летающие экипажи, подводные судна, но с огромными окнами, чтобы любоваться жизнью морских существ, можно даже самому полетать. С "парашютом" или на "дельтаплане". В облаках когда-нибудь был? А уж какие скорости развивают наши наземные экипажи!

Тезер перевел вопрошающий взгляд на все еще пришибленную новостями Элиану, но, кажется, был готов почти сразу согласиться. На всё сразу.

— Раймонд, этот чужак смеет в открытую вербовать Тезера? — возмутился Артам.

— Зачем вербовать? Честный обмен студентами на время учебы, мы вам своих тоже пришлем, потом не жалуйтесь… кхе, то есть исключительно в целях научного сотрудничества, — хмыкнул Михаил.

— А что вы говорили насчет "закрыться нашему миру"? — вспомнил Лернавай. — Мы можем закрыться от ваших визитов?

— Да, конечно, можете, — массивный Михаил заерзал в кресле, жалобно скрипнувшим под ним, и покосился на Тезера. — Только тогда нам придется своих людей забрать, нельзя оставлять их здесь без контроля, и закрывайтесь себе на здоровье. В смысле, мы прекратим контакты с вами, но никто не даст вам гарантий, что в ваш мир не откроются в ближайшее время проходы еще куда-нибудь. Потому что никто еще не научился толком прогнозировать все эти встряски миров или истончения их границ меж собой. И тогда вам придется договариваться уже с другими иномирянами. А там как у вас получится, может, то будет мир вовсе не с человеческой основной расой, а… те же авайны? Они еще те любители шастать по чужим мирам… — скрипнул зубами Михаил.

— То есть могут быть не сами авайны, а их ближайшие родственники, все-таки каждый мир накладывает свои нюансы на все расы, — продолжил он. — Но общее все равно у единых рас во всех мирах сохраняется. И сможете ли вы договориться в случае чего с этими остроухими гордяками… кхе, воинами, которые с презрением относятся ко всем прочим, младшим, как они считают, народам?

Лернавай покосился на притихшую Элиану, но что она могла сказать?

Что она сегодня сама впервые узнала, что в ее мире черт знает что творится? И она сама не знает, верить ли Михаилу. Эйры — менталисты? Вот пусть сами его на правдивость проверяют. А у нее уже, кажется, мозг глючит от перегрузки.

"Кстати, а черти в моем мире на самом деле есть?" — всплыла какая-то посторонняя мысль, но девушка ее сразу же озвучила.

— "Черти"? Есть, конечно, — подтвердил Михаил. — Низшие из демоновского царства, к сожалению, достаточно обширного по видам. С ними тоже наши студенты на практике встречаются. И "вампиры" есть. Хочешь, я тебя с парочкой познакомлю? Один из них талантливейший "фармацевт", м-м, зельевар, по-вашему? А второй — не поверишь! — шеф-повар в ресторане с тремя звездами "Мишлен".

Элиана покачала головой. Не то отказываясь от такой чести, как знакомство с вампирами, не то пытаясь утрясти невероятные новости в гудящей голове.

— Наверное, молодежь уже утомилась? — сказал вдруг Михаил. — Может, отпустим их и тогда всерьез поговорим? Есть еще кое-какие вопросы из срочных к обсуждению.

Глава 8. Бонусная

Раймонд Дариан Лернавай 

Раймонд смотрел, как Элиана в сопровождении Тезера, Гуарта и вернувшегося Майнарда покидала гостиную. Не нужно быть менталистом, чтобы видеть, насколько девушка шокирована. Даже не столько теми цветными, невероятно детальными портретами людей, сколько новостями, что в ее мире тоже есть и магия, и ракасы. И из-за тех картинок она сильно расстроилась.

"Чем этот человек думал, когда принес Йэлене изображение ее же собственных проводов? — не понимал Раймонд. — Зачем сделал ей больно? Да и портреты ее родных — они ведь тоже доставили боль девушке, даже эмпатом не нужно быть".

Странные портреты людей, на которых те были как живые, и показывающие их в движении, даже полуотвернутыми, и в повседневных делах, поразили Раймонда. На парадные портреты их мира были вовсе не похожи.

Но больше всего его сбивало с толку поведение "другого человека". Чего тот в итоге добивался?

Хочет забрать Йэлену с собой, как говорит? При этом зачем-то показал, что в своем мире она умерла, и родные простились с ней? Это же какая глупость! Как и рассказ о том, что дома ее опять ждут ракасы, только их мира, о котором сама девушка даже не знала? Но этот чужак совершенно не выглядит глупым. Значит, он понимает, что делает? И что именно он делает?

Иномиряне все такие странные? Как они, вообще, мыслят? Хотя можно было и самому догадаться об их чудачествах — и на примере самой Йэлены, и зная правила ее родины, где женщины, как она говорила, имеют абсолютно такие же права, что и мужчины!

Или этот человек, Михаил, который сразу представился и убрал свою показную шутливость, стоило Йэлене уйти, на самом деле хочет, чтобы она здесь осталась? Раз пугал ее своими ракасами и работой? Поэтому он именно так поступает: чтобы девушка сама отказалась возвращаться? Ведь семья с ней уже простилась, что ей там делать.

А зачем иномирянам нужно, чтобы их же девушка осталась здесь? Собираются через нее что-то выведывать? Чтобы она шпионила для них потом в Осебрутаже? Только они не знают, что она не будет… Она ведь не будет шпионить для них? И нет, вытрясти из нее хоть какие-то сведения им было бы проще уже у себя, а они… Как Михаил сказал: чтобы она стала их торговым представителем? Для закупки трав и чего-то еще, что нужно им, и в чем может разбираться Йэлен и раз уж она здесь много что знает.

"Они наверняка захотят использовать ее связи с гевайн! Земли гевайн гораздо обширнее, чем человеческие! — сообразил Лернавай. — Через нее они хотят выйти на шитеров, голинов и двергов? У одних сила, у других капиталы и мастерские. Ох, а верталы и так только с ней общаются! Нет, нужно, чтобы общение с гевайн у иномирян шло только через нас! Я и сам могу поговорить с Ларками и Норби, и остальными. А Йэлен… Она должна остаться! И пусть чужаки как можно меньше с ней общаются! А то вдруг все-таки уговорят уехать".

Последняя мысль