Он смотрел мне в глаза и лыбился. Да, про картошку я совершенно забыл. Студенты и курсанты первых, вторых курсов добровольно-принудительно отправлялись собирать урожай осенью в ближайшие колхозы.

Поездка на «на картошку» была неотъемлемой частью учебного процесса. В 70-ых сельские жителей начали переезжать в города. И трудовых рук для полевых работ стало не хватать.

Выход был найден — государство задействовало студентов и студенток в полевых работах по сбору урожая на протяжении периода сбора урожая, оправляя их в колхозы или совхозы под эгидой студенческих строительных или сельскохозяйственных отрядов.

Убирали, правда, не только картошку, а всё, что выращивало сельское хозяйство СССР. И капусту, и свеклу, и помидоры с виноградом.

— А куда уехали?

— Понятия не имею, ответил вахтер.

Вдруг у меня из-за спины раздался насмешливый мужской голос.

— Зацепин, какая картошка? Окстись, октябрь уже кончается. Ну что ты за человек? Точно соответствуешь своей фамилии. Тебе лишь бы зацепиться за что-нибудь.

— А что не так с картошкой? — делано удивился вахтер Зацепин

— В сентябре закончилась, что придуриваешься? Все уже давно повозврощались с картошки. Зачем парню голову морочишь?

Я обернулся на голос и увидел светловолосого худого высокого парня.

— Твоя смена закончилась, — он распахнул дверь дежурки и вошел в нее. Я посмотрел на часы. Они показывали ровно девять вечера.

Зацепин с неохотой снял с рукава повязку и протянул её вновь прибывшему.

— Ну тогда разбирайтесь сами, я пошел, — раздосадованный ситуацией, он пошел в сторону лифтов не прощаясь.

Парень поймавший Зацепина на лжи повязал себе повязку и добродушно обратился ко мне:

— Что у тебя братишка? Не обращай внимания. К кому ты приехал при параде?

Он уселся в красно вращающееся кресло на пяти черных ножках, и взял листки со списками студентов. Было видно, что мебель в общежитии новая, не успевшая поработать и года.

— Глянь, будь добр, Вику Рерих с первого курса.

— А что глядеть-то на в 6–09 живёт. Я и так знаю. Студент?

— Угум

— А сам на картошку, что не ездил? Давай студенческий.

Я вытащил студбилет и передал ему через небольшое окошко.

— Мне освобождение по работе, по линии ОСВОД дали. Вот и вылетело из головы. Мои однокурсники ездили.

Он записал мои данные в журнал посетителей.

— Прочти памятку, — я взял в руки потретрый листок с правилами посещения проживания в общежитии, — вообщем проходи, но в 23−00 тебя не должно быть в здании. Шуметь нельзя, распивать спиртное нельзя. Курить в комнатах нельзя, можно только в строго отведенных местах. Куришь?

— Я не курю.

— Спортсмен?

Я кивнул

— Боксер?

— Как угадал, по лицу? — я имел ввиду мои ссадины после схватки в поезде.

— Ну ты даешь. По твоим швам и ссадинам, я скажу, что, тот с кем ты дрался, был вооружен. Кастет, железяка. Чет такое. Угадал по кулакам. Рыбак, рыбака видит, а Бог шельму метит, как говориться.

Он вернул студенческий и протянул руку.

— Константин, можно Костя.

— Максим, можно Макс.

Я забрал студенческий и пожал ему руку.

— Не подведи меня.

— Понял, не дурак. Дурак бы не понял, — откуда-то всплыл ответ из недр памяти, — не подведу, Кость.

Упоминание Шельмы меня озадачило. Вряд ли Костя был с ним знаком. Но закончена ли история с ним? Я вспомнил старую детективную истину — пока не найдено тело, нельзя утверждать, что враг мертв.

Конечно, падение на такой скорости, с такой высоты из поезда на насыпь, оставляло мало шансов на выживание.А там было будь здоров лететь — метра два с половиной вниз головой.

Тёма может быть спокоен. В этом плане мы расплатились с ним и он получил по заслугам

Но человеческий организм мог демонстрировать чудеса сопротивляемости и живучестью поэтому я не спешил записывать Шельму в покойники. К тому же, жив его брат. Он хорошо знал маршрут и мог вернуться обратно, чтобы найти и спасти того урода.

Но меня больше озадачило другое. Вот уже минут пять я не мог избавиться от ощущения, что на меня кто-то смотрел.

Мне было невыгодно себя выдавать и озираться по сторонам. Тот кто смотрел на меня был уверен, что я его не замечаю.

Не видеть лица и не замечать это разные вещи. Я направился в сторону лифтов. Судя по цифрам над проходом лифт шел вниз, подбирая студентов на разных этажах.

Я делал вид, что изучаю кнопку. Двери лифта распахнулись и из него вышла шумная группа студентов обсуждающая что-то между собой.

Я молниеносно повернул голову в сторону наблюдавшего, но увидел только движение. Он ожидал, что я посмотрю и опередил меня буквально на пару мгновений. Кем бы он ни был, он еще проявит себя в ближайшее время.

Я поднялся на шестой этаж один в лифте. Выйдя я увидел два коридора ведущие в противоположные блоки здания. Быстро сориентировавшись в какую сторону мне идти, я уже повернул на лево, как услышал знакомый девичий голос, раздающийся со стороны общей кухни:

— Макс, Бодров!

Глава 9

Быстро сориентировавшись в какую сторону мне идти, я уже повернул налево, как услышал знакомый девичий голос, раздающийся со стороны общей кухни:

— Макс, Бодров!

Я обернулся и увидел Вику. Она неслась ко мне со всех ног, широко улыбаясь. Мне даже пришлось развести руки и отставить цветы в сторону чтобы моя одноклассница не смяла букет на радостях.

Я ожидал эмоции от нашей встречи, но не думал, что они будут такими бурными.

Пока она бежала я испытал десятки разных чувств. Я тоже был рад ее видеть. Мои глаза за доли секунды успели зафиксировать линии ее привлекательного тела под халатом, глаза полные света, красивое лицо. Мне одновременно было немного неловко разглядывать ее, и то же время я не мог отвести от нее глаз.

Сердце запрыгало в груди от радости. Она почти врезалась в меня, прыгнув и обхватив мою шею. Я ощутил ее приятные девичьи округлости.

— А-а-а, Макс, Макс, — это было похоже на что-то типа восторженных воплей. Вика часто подскакивала от радости на носочках.

— Как ты меня нашел? Как сюда попал? — она чмокнула меня в щечку, чуть отстранилась и заглянула мне в зрачки, отчего я почувствовал электрический разряд в душе.

Ее