Женя убеждала себя, что все хорошо, и поначалу казалось, что обошлось без проблем. После вечеринки Костя вернулся уставшим и спокойным. А вот через пару дней, когда снова начались репетиции, его будто подменили. Он замкнулся в себе, почти не разговаривал, а если сестра пыталась его расспросить, ссылался на загрузку везде – в школе, на конкурсе и даже по дороге из школы на конкурс.

Вот это было по-настоящему важно для Жени, куда важнее, чем непонятное покушение. Она пыталась объяснить это Валере, узнать его мнение, однако он счел проблемы какого-то малолетки недостойными своего могущества. Борьба с несостоявшимися убийцами чужими руками – совсем другое дело!

Поэтому после разговора каждый из них остался при своем. Валера отправился на охоту за столичными мажорами, а Женя… Женя искала новые способы разговорить шестнадцатилетнего подростка и не находила.

Дома, в замкнутом пространстве, тревога лишь нарастала. Новый разговор все равно не состоялся бы до завершения репетиции, заказов в этот день не было, и Женя решила просто пройтись, насладиться осенью, отвлечься от всего.

Это действительно помогло. Она заставила себя думать только о первых красных пятнах в зеленой листве, о том, как желтый цвет на фоне пасмурного неба сияет неоном. О вспышках осенних цветов и пряном запахе засыпающей природы. О мерцании розовых и белых лепестков герани на подоконниках городских квартир.

Ну а потом до Жени дошло, что она уже идет по знакомым улицам. Тем, которые ее сегодня вроде как не интересовали – и до которых она все равно дошла. Здесь она не так давно чуть не погибла… Может, все дело в этом? Валера прав, она просто прикрывается проблемами брата, а на самом деле все еще боится загадочного шального водителя?

Но нет, когда она дошла до того самого места, страха по-прежнему не было. Женя обнаружила, что ее куда больше интересуют окна ближайших кафе и ресторанов. Это тоже было глупо, наивно даже, но она искала там знакомое лицо. Он ведь явно бывает в этом районе, сам сказал… Она могла бы позвонить Сергею, он действительно оставил номер. Однако Женя понятия не имела, что сказать, и причин беспокоить его у нее вроде как не было. Ей только и оставалось, что надеяться на спасительную безобидность случайной встречи, которая дает повод для разговора сама по себе.

Впрочем, окончательно поддаваться этому странному порыву Женя не собиралась. Она медленно прогуливалась по улице, рассеянно собирая в букет самые яркие и крупные листья. Она не входила в залы ресторанов, только быстро и почти робко заглядывала в окна. Если Сергей устроился за каким-нибудь дальним столиком, как это было в прошлый раз, она прошла бы мимо, даже не заметив его. Возможно, так и было, Женя ни на что особо не надеялась.

А ей неожиданно повезло. Он сидел за общим длинным столом у окна кофейни, рассматривал что-то на экране ноутбука и не замечал прохожих. Он, должно быть, привык к тому, что многие на него косятся – с его седыми волосами и бледной кожей. Женя ускорила шаг, чтобы миновать окно, и, не оставляя себе времени на сомнения, вошла в теплый зал, заполненный ароматами кофе, ванили и шоколада.

Стоя в небольшой очереди, она прикидывала, хватит ли у нее артистизма изобразить удивление, якобы случайно заметив Сергея у окна. Но разыграть сценку ей так и не довелось: Сергей увидел ее первым.

– Евгения, вы? Надо же, часто стали встречаться!

– Да уж, мистика просто. Хотя я живу тут неподалеку, – бодро соврала Женя.

Валера все-таки был неправ насчет Сергея. Если бы тот преследовал Женю, он никак не оказался бы здесь первым. Значит, и с психами из автомобиля он не связан, этот вариант можно отметать.

– Присоединитесь? – спросил Сергей, указывая на высокий стул рядом с собой.

Женя кивнула, подходя ближе. Сергей закрыл ноутбук до того, как она успела разглядеть экран, и подал своей неожиданной собеседнице руку, помогая забраться на стул.

– Давно я не видел за этим занятием никого старше восьми лет. – Он кивнул на букет из разноцветных листьев.

– А зачем вы наблюдаете за восьмилетними детьми?

– Чтобы не наступить на них. Так зачем вам листья?

– Во-первых, это красиво, – усмехнулась Женя. – Во-вторых, успокаивает. Медитативное такое занятие, многими недооцененное.

– Есть повод для волнения? На вас снова напали? – насторожился Сергей. – Те, на машине?

– Нет, никто на меня не нападал. Просто с братом проблемы.

– Какие же?

– Вот в этом и подвох: я не знаю, – вздохнула Женя. – Костя не из тех, кто откровенничает. Просто я воспитываю его уже шесть лет и научилась замечать, когда он просто уставший, а когда его что-то беспокоит. С ним что-то плохое случилось, я уверена, и не понимаю, почему он мне не говорит! Хотя… он может. Я по-своему виновата перед ним, и он это уже не забудет. Он нормально со мной общается в обычных условиях, а вот когда речь заходит о настоящем доверии… Наверно, вспоминает мои косяки.

– Вы считаете себя виноватой? – Сергей удивленно приподнял брови. В этот момент Жене любопытно было увидеть его глаза, но они по-прежнему скрывались за зеркальными очками. – Серьезно? Насколько я понял, вы одна возитесь с ним шесть лет – даже при том, что он не родной брат вам, а усыновленный вашей матерью ребенок. Вы могли отказаться от него, но вместо этого предпочли отдать ему значительную часть своей жизни. И после такого вы считаете себя виноватой перед ним?

Она уже и забыла, как много рассказала ему при первой встрече… Точнее, даже не заметила этого, все получилось само собой, и Женя ни о чем не жалела.

Теперь рассказ можно было продолжить.

– Это все правда – но не единственная правда. Начиналось все не так гладко.

Женя до сих пор помнила тот день, он остался в памяти грубым шрамом – из тех уродливых рубцов, которые то и дело болят перед грозой. Шрамы души не так уж сильно отличаются от шрамов тела.

Тогда ведь тоже была осень… Женя поймала себя на мысли, что все плохое с ней почему-то случается осенью. За окном лил дождь, лекция была монотонной и скучной. Женя не вслушивалась в бубнеж преподавателя, она прикидывала, что приготовить на ужин – и нужен ли ей вообще ужин. Кажется, она начала толстеть. Дурацкая врожденная склонность к полноте.

От ленивых размышлений ее оторвал звонок мобильного телефона, бесцеремонно прервавший унылую лекцию. Жене потребовалась